Возле камина я остановился, хотел поставить пустой бокал и замер. На камине стояла фотография в рамке из яшмы. В середине, как можно догадаться, хозяин дома: в гостиной висел его портрет. Слева стояла, судя по всему, дочь. Лица ее не было видно. Ну а справа, положив руку тестю на плечо, стоял я. Именно такой, каким я вышел из парикмахерской, — без усов и подстриженным под ежик, с закрашенной сединой. Я мог бы предположить, что это брат, но он мертв, и матери даже передали выловленный из моря его чемодан с вещами. Знать эту семью до своей гибели он не мог. Пока я сидел, Денис был при матери, не отлучался надолго. А потом эта трагическая смерть. Что я думал, глядя на этот снимок? Фотомонтаж? Меня сфотографировали раньше? Но ежик на голове — я отродясь не носил таких причесок. Иван мог сфотографировать меня выходящим из парикмахерской, он сидел в машине. Помнится, я остановился и потрепал по плечу какого-то забулдыгу, просящего рубль. Допустим. Ну а дальше? Из машины я тут же направился в эту гостиную. Иван здесь не появлялся. Никого, кроме лакеев, разносящих вино, не было.
Брат-близнец? Как так? Что же, двойник валялся на дороге, его подобрали и повезли доигрывать спектакль? Настоящий Потоцкий чист и ни в чем не замешан. Можно мысленно поиграть в варианты. Допустим, суперкиллер Яночка все сделала как надо. Я ей попался случайно, свалившись с неба, как манна небесная. Лучшего алиби не придумаешь. Так ли? Найден неизвестный труп, а у меня паспорт и все вещи убитого, да еще с монограммами. Убийце не поверят. Вот почему Иван уверен в следующем покушении. Что может иметь киллер в качестве доказательства? Фотографию трупа. Ну, на эту удочку только лохов ловят. Старый ментовский способ. Нет. Сегодня заказчики не такие простачки, а жестокости в них в сотни раз больше, чем в исполнителях. Тот стреляет в мишень. А заказчик убивает близкого друга, брата, мужа или врага. В доказательство он может потребовать отрезанную голову убитого, самое неопровержимое доказательство. Стрелять умеешь, значит, и с топором справишься.
Я поставил рамку на камин и, чтобы проверить одну деталь, подошел к даме в черной вуали, своей жене:
— Когда привезут тело отца?
— Его не привезут. Завтра в одиннадцать, прямо из морга, его доставят в поселковый храм на отпевание, а из церкви на кладбище. Я не хочу устраивать шабаш. Здесь нет ни одного человека, любившего отца. Тошно смотреть на это притворство. Да, он был жестким человеком, но сегодня иначе нельзя. Кровью и потом он поднимался к вершине. Враг добился своего, прекрасный момент подобрал. Ты уехал в Москву, я к подруге, а убийца тут как тут.