— Что случилось? — спросил Иван Иванович. Ольга, не ответив, высунулась в окно и увидела Елену Денисовну с Наташкой на руках.
— Вы не знаете, почему гудок? Кто стреляет? Елена Денисовна перевалила Наташку, укутанную клетчатым платком, на другую руку и, прижимая к груди тяжелый живой сверток, посмотрела на Ольгу.
— Тавров потерялся. Он ведь не вернулся вчера. Я Наташку понесла было в ясли, слышу: гудок. Ну, думаю, пожар!.. А тут бежит шофер Пряхина… Заблудился, говорит, Тавров. Искать пошли, вот и стреляют.
— Ну, что там? — с нетерпением спрашивал Иван Иванович, торопливо одеваясь.
— Тавров потерялся! — растерянно повторила Ольга слова Елены Денисовны, провожая ее остановившимся взглядом. — Не пришел домой… Вот и стреляют.
— Как это он отбился от нас?! Не живал здесь, местности не знает… И понесло же его одного! — сказал Иван Иванович с искренним огорчением.
— Побродит и вернется, — неуверенно промолвила Ольга, смущенная и опечаленная.
— В тайге бродить не так просто! — Ивану Ивановичу даже стало досадно на Ольгу за ее наивное предположение. — Если бы заблудился ваш стихоплет, наверное, закудахтали бы, как куры.
— Да, уж наверно! — сказала она сердито.
Весь день у нее прошел за письменным столом, но работалось плохо. Тогда она принесла подобранные ею книги о добыче золота и путешествиях по Сибири и Дальнему Востоку. Однако сосредоточиться на чтении тоже было трудно, и Ольга то и дело, заложив ладонью страницу, да так и забывшись, смотрела на мокрые от дождя стекла окон. За окнами выла сирена, и ее вой особенно настраивал на скорбный лад.
Когда вернулся с работы Иван Иванович, озабоченный, но бодрый, в доме как будто посветлело. После ужина Ольга вымыла посуду, снова растопила плиту, согрела воду, и началась настоящая детская игра в кухню. Забавная суетня Ивана Ивановича у мисок и кастрюль, наполненных толченой и цельной стланиковой хвоей, мелко нарубленными молодыми побегами краснотала и смородины, отвлекла Ольгу от тяжелых мыслей.
Опять целую ночь выла сирена. Едва встав с постели, Ольга подбежала к окну.
— Как погода? — поинтересовался Иван Иванович. Ольга безнадежно махнула рукой:
— Все то же.
— Я к вам с приятной новостью, — объявила Пава Романовна, явившаяся, едва Иван Иванович ушел на работу, и начала торопливо доставать что-то из-под полы прорезиненного пальто. — Я так рада за вас, так рада, — приговаривала она.
Ольга недоверчиво следила за движениями ее пухлых ручек, в которых вдруг зашуршала газета.
— Вы знаете, ваш очерк о старателях все-таки напечатали на прошлой неделе, а мы прозевали, — сияя сказала Пава Романовна. — Мой Пряхин говорит, что это бывает в тех случаях, когда материал попадает более сведущему работнику. Возможно, прочел сам редактор. Зря вы не подписались полной фамилией.