Блестящим образцом сатирической публицистики, органично соединяющей большевистскую страстность, непримиримость ко всяческому головотяпству с глубоко оптимистичным, взволнованно-радостным ощущением победного марша строителей нового мира и окрашенной теплым, добрым юмором, можно бы назвать фельетон-корреспонденцию Валентина Катаева в № 14—15 «Крокодила» за 1931 год «На голом месте…»
«Полтора года назад тут еще было абсолютно голое место»…
Именно этими знаменитыми словами начинаются почти все очерки о Магнитогорске. Когда я уезжал из Магнитогорска, мои магнитогорские друзья сухо предупредили меня на вокзале:
— Имей в виду, напишешь: «Полтора года назад тут еще было абсолютно голое место», — и твоя карьера как писателя и человека безвозвратно погибла.
— Ладно. Не погибну, — сказал я друзьям, и поезд тронулся.
* * *
Кстати, о магнитогорском вокзале.
Полтора года назад на месте магнитогорского вокзала было еще абсолютно голое ме…
Извиняюсь!..
Голого места не было. И полтора года назад не было. Вообще ничего не было.
Магнитогорский вокзал при всем моем глубоком уважении к советскому транспорту не может быть отнесен к чудесам строительной техники.
Нельзя сказать, чтобы он мог успешно конкурировать по красоте и великолепию с лучшими мировыми вокзалами. Больше того. Даже скромный кунцевский вокзал в сравнении с магнитогорским может показаться шедевром вокзальной архитектуры.
Магнитогорский вокзал представляет собой три вышедших из употребления железнодорожных вагона, уютно разукрашенных соответствующими надписями.
Но не в этом ли его прелесть?
Он как бы является скромным символом общего строительного движения. Вокзал, дескать, — и тот на колесах.
Между прочим, про магнитогорский вокзал комсомольцы сложили такую частушку:
В наших транспортных вопросах
Есть один большой вопрос.
Наш вокзальчик — на колесах,
Только транспорт… без колес…