Наконец, Грифон сказал Мнимой Черепахе: «Гони дальше, старина! Не торчать же нам тут весь день!» — и она снова заговорила:
— Да, мы ходили в школу в море, хотя вы и не верите в это…
— Я этого не говорила, — вставила неутомимая Алиса.
— Нет, говорила, — сказала Мнимая Черепаха упрямо.
— Попридержи язык! — предупредил Алису Грифон, и она промолчала.
Мнимая Черепаха продолжила.
— Мы получали прекрасное образование — ведь мы ходили в школу каждый день…
— Я тоже ходила в дневную школу, — сказала Алиса, — что тут особенного?
— С отдельно оплачиваемыми предметами? — спросила Мнимая Черепаха с некоторым беспокойством.
— Да, — сказала Алиса. — Мы учили французский язык и музыку.
— А умывание? — спросила Мнимая Черепаха.
— Конечно, нет! — с негодованием ответила Алиса.
— Ага! Значит твоя школа была не такая уж хорошая, — сказала Мнимая Черепаха с чувством огромного облегчения. — А вот в нашей в конце счета писали: «Французский, музыка и УМЫВАНИЕ — дополнительно».
— Вряд ли вам это было так уж нужно на дне-то моря, — заметила Алиса.
— Мне не удалось пройти весь курс, — вздохнула Мнимая Черепаха, — Только азы.
— Что это значит? — спросила Алиса.
— Качка. И судороги, конечно, для начала, — ответила Мнимая Черепаха, — и некоторые разделы Арифметики — Честолюбие, Рассеянность, Обезображивание и Осмеяние.
— Никогда не слышала об «Обезображивании», — осмелилась заметить Алиса. — Что это такое?
Грифон от изумления всплеснул обеими лапами: — Что?! Не знать об обезображивании? — воскликнул он. — Надеюсь, ты знаешь, что такое «украшать»?
— Да, — ответила Алиса с некоторым сомнением, — это значит… ну… делать что-то более нарядным.
— В таком случае, — продолжал Грифон, — если ты не знаешь, что значит обезображивать, ты сущая простушка.
У Алисы пропало желание дальше обсуждать эту тему и она повернулась к Мнимой Черепахе с вопросом:
— Что еще вам пришлось изучать?
— Ну, например, Таинства, — ответила Мнимая Черепаха, отсчитывая предметы на ластах. — Таинства древние и современные с Мореграфией, потом Тягучая Болтовня — Болтуном у нас был старый угорь, он приползал обычно раз в неделю и учил нас Тягучей Болтовне, Растягиванию и Наворачиванию — на — Катушку.
— Как это? — спросила Алиса
— Ну, я сама не могу тебе этого показать, — сказала мнимая Черепаха. — Я слишком жесткая, а Грифон никогда этому не учился.
— Не было времени, — заявил Грифон. — Я и так учился у выдающегося специалиста. Это был старый краб. Бедняга.
— Мне не довелось, — вздохнула Мнимая Черепаха. — Он, говорят, учил Смеху и Слезам?
— Так оно и было, — теперь уже вздохнул Грифон, и оба прикрыли лица лапами, погрузившись в воспоминания о золотом детстве.