И тогда он придумал великолепный ход.
Ванька кинулся в баню. Там разделся и умудрился так спрятать одежду, что ее и не отыскали. Сам же совершенно голый выскочил на улицу с криком: «Ограбили!»
Собралась толпа обывателей. Пришли полицейские. Голый человек кинулся к ним за помощью.
Полицейские прониклись сочувствием к ограбленному, помогли ему с одеждой, а затем бесплатно выправили новый паспорт.
Так что в Москву Ванька возвратился на законных основаниях, не таясь.
Но в Москве было тесно, и Ванька решил уйти на Волгу. Там он примкнул к шайке атамана Зори. Шайка была большой, в семьдесят человек, и славилась своей жестокостью и стремительностью нападений. Напали бандиты на винный завод, где перебили всю охрану, ограбили несколько торговых судов, что поднимались на ярмарку в Нижний, а также целое село.
Узнав о том, что за ними снаряжена воинская команда, разбойники, не отличавшиеся смелостью в открытом бою, напали на татарский табун и верхами ушли к Владимиру. Стояла глухая осень, и надо было как-то пристраиваться на мертвый сезон.
Так что к концу 1741 года Иван Осипов, двадцати трех лет от роду, знаменитый уже разбойник, прибыл в старую столицу и стал размышлять, как бы пожить спокойно, не ожидая пыток и избиений. И он отыскал популярный тогда (как и теперь) способ обогащения: заняться тем же, чем занимается государство, но делать это лучше и энергичнее.
Как раз в те годы произошло событие, отмеченное в документах и очень похожее на авантюру Ваньки. Два белгородских купца, Ворожейкин и Турчанинов, написали в Сенат, что, несмотря на строгий указ Петра Великого, многие в городе и губернии носят запрещенные бороды и старинные кафтаны. Турчанинов и Ворожейкин сообщили, что если борьба с бородами будет передана им на откуп, то они будут платить в казну пятьдесят тысяч рублей ежегодно.
Значит, они рассчитали, что сами заработают по крайней мере вдвое.
Сенат господам борцам за западные веяния отказал и напомнил, что с бородами должны бороться губернаторы и отдавать государству все, а не только комиссионные.
Авантюра Ивана Осипова была в чем-то схожей. В декабре 1741 года он явился в Сыскной приказ, то есть отдел Министерства внутренних дел, и подал челобитную, в которой признавался, что, «будучи в Москве и прочих городах, мошенничал денно и нощно», а теперь раскаялся и готов мошенников «искоренить, и для сыску и поимки моих товарищей прошу дать конвой».
Тут же он сдал список из тридцати двух известных воров и грабителей, которых он лично знал и был готов изловить в любой момент.