— Всему виной общие гены. — Финн хотел одновременно уйти из закусочной и остаться. Ноги отказались его слушаться. Он показал на пакет на столе. — Рогалик? Или принести тебе кофе?
Она взглянула на часы:
— У меня около пятнадцати минут, а потом я должна идти на встречу. — У Элли заурчало в животе, и она покраснела, прижав руку к животу. — Ладно, мне хватит времени, чтобы съесть половину.
Финн открыл пакет и заглянул внутрь:
— Рогалик из цельнозерновой муки или с сыром?
— С сыром, конечно. Мне понадобятся углеводы.
— Вот такая женщина мне по душе. — Финн протянул ей рогалик.
Элли намазала на рогалик сливочное масло, откусила и довольно улыбнулась:
— Вкусно.
Он смотрел на ее губы и осветившееся радостью лицо:
— Я согласен.
— Ах, извини, хочешь кусочек?
— Нет, я уже позавтракал.
— Позволь мне угадать. — Она облизнула палец, испачканный сливочным маслом, и Финн сдержал стон. — Ты ел овсянку.
— Нет. Булочки.
Она выгнула брови, уголки ее губ приподнялись в улыбке.
— Надеюсь, не те, что упали на пол?
Он вспомнил о том дне, когда впервые увидел Элли на кухне в качестве своей жены. В воздухе повисло сексуальное напряжение. Финн едва сдерживал желание.
Он откашлялся:
— Булочки были в упаковке. Я купил их в пекарне недалеко от моего дома. Я редко ем дома и, как правило, беру еду на работу.
— Вкусный рогалик, — заметила она.
Сливочное масло блестело на ее верхней губе, и Финну пришлось приложить усилия, чтобы побороть желание слизнуть его.
Но ведь Элли его жена.
Хотя они договорились сохранять платонические отношения.
Он уже ее целовал, прикасался к ней, испытывал желание. Неужели он всерьез поверил, что сможет сохранять дружеские отношения с красивой и интригующей женщиной? С женщиной, которая заставляла его терять голову?
— Почему нет? — спросила Элли.
— Э-э-э… О чем ты? — Он заставил себя отвлечься от мыслей о спальне.
— Почему ты не ешь дома?
Простой вопрос, на который требовался незамысловатый ответ.
— Там слишком тихо.
Выражение ее лица смягчилось, она положила рогалик на салфетку. В закусочной стало больше народу, но в данный момент Элли казалось, что они с Финном одни в целом мире.
— Я тебя понимаю. Я чувствую себя дома точно так же. Звук моих шагов отражается эхом от стен. Становится так… одиноко.
Одиночество. Точное слово для описания жизни Финна.
— Ты всегда жила одна?
— Я жила одна довольно часто. Даже когда я была маленькой, мои родители почти не бывали дома. Папа все время работал, а мама… — Элли вздохнула и опустила взгляд. — У нее была своя жизнь. Во время учебы в университете я жила в общежитии, а потом переехала в собственную квартиру. Раньше мне это нравилось. Знаешь, ни перед кем не нужно отчитываться, где ты, когда придешь… Но, став старше…