Малахов курган.
На аллее — миндаль
стоит, окружённый оградой.
«3десь камня на камне…»
«Здесь плавилась сталь…»
Но слов этих громких не надо.
Бон там ка ограде,
обычной, не древней,
короткая надпись в тени:
«ОДНО ИЗ НЕМНОГИХ ДЕРЕВЬЕВ,
УЦЕЛЕВШИХ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ».
И всё.
Славословие немо.
Поэту не повезло:
цветёт на аллее поэма,
которой не нужно слов!
ПИСЬМО ИЗ АВСТРАЛИИ
В Музее Краснознамённого Черноморского флота ко мне привыкли. А вначале…
— Мальчик, не заходи за ограждение! Мальчик, не прикасайся к экспонатам!
А я и не прикасался. За ограждение, правда, заходил: мне ведь нужно было всё хорошо рассмотреть.
Потом ко мне привыкли. Даже мальчиком перестали называть — догадались, что у меня есть имя.
— Станислав, посмотри пули полушарные — ты ими интересовался…
Это точно — интересовался. И Андреевским флагом интересовался, и мундирами союзных армий тоже.
Но вот как-то решил я узнать побольше о поручике Юнии — о том самом, который в последний, 349–й день обороны занял Корниловскую башню Малахова кургана и французы не могли его выбить оттуда.
Малахов курган, хотя и захвачен был французами, но не сломлен — горсточка матросов во главе с Юнием продолжала отстреливаться. В пылу сражения французы не заметили, откуда ведётся огонь, но когда утихли взрывы, храбрецов обнаружили. Зуавы бросились на штурм башни. Двоих тут же пронзили абордажными пиками, остальные поспешно отступили.
Стали стрелять по окнам–бойницам. И это не помогло. Тогда французы обложили башню хворостом и подожгли, надеясь «выкурить» русских. Но, едва огонь качал лизать бойницы, враги спохватились и начали сами поспешно тушить пожар — мог взорваться пороховой погреб. Подвезли тяжёлое орудие, и из него, через разбитую дверь, принялись расстреливать смельчаков…
Сотрудники музея рассказали мне: израненного поручика Юния матросы выносили из башни на руках. Бойцы в обгоревших мундирах шли по Малахову кургану, занятому противником, и французы пропустили их. — не задержали никого — враги отдавали честь героям!
Юний прожил недолгую жизнь — раны дали о себе знать. Скончался он в чине подполковника в Каменец–Подольске. За подвиг на Малаховом кургане поручик Юний был награждён золотым орденом «Георгия» 4–й степени…
Но портрет поручика Юния мне не смогли показать, его в музее не оказалось.
И вот однажды научный сотрудник Галина Ивановна Парамонова шепнула:
— Кажется, Станислав Петрович, я скоро удовлетворю твоё любопытство. Подождём ответа из Австралии.
Оказалось, что в Мельбурне живёт Николай Васильевич Якубовский — внук поручика Юния. У него хранится портрет деда и золотой Георгиевский крест, полученный за Малахов курган.