…Лера, получив деньги, исчезла, растворилась в ночи. Герман ждал Нину в постели, и она уже вошла в спальню, когда раздался еще один звонок в дверь. Предположений было не так много: свора помощников, узнавших о смерти Вики, приехала за своей долей… Значит ли это, что деньги, предназначенные для этих людей, находятся где-то в личных вещах Вики, в чемодане или сумке, с которыми она вернулась в Москву? Надо было самой позвонить кому-нибудь из них и спросить прямо, получили ли они деньги за свою работу или нет. Так, во всяком случае, она избежала бы ночных визитов и разбирательств.
— Нина, не открывай, я сам открою… Мало ли, — Герман, накинув халат, твердым шагом направился в прихожую. Открыл первую дверь, посмотрел в глазок: — Кто там?
Он видел незнакомую женщину, которая, глядя в глазок, как если бы могла увидеть кого-то по ту сторону дверей, хриплым, нервным голосом требовала, чтобы ей открыли.
— Ниночка, она говорит, что к тебе… Может, тоже какая-нибудь ваша общая знакомая?.. Открыть?
Нина посмотрела в глазок и, не узнав женщину, кивнула головой, мол, открывай, делать нечего.
— Вы Нина Непочатых?
С первого взгляда было видно, что перед ней потенциальная клиентка: соболья шуба, обезумевшие глаза, растрепанные волосы… Решила укокошить мужа или любовника. Обычно все клиенты действовали через Викторию, теперь, когда ее не стало, каким-то немыслимым образом добрались и до хозяйки, Нины.
— Да, это я. Что случилось?
Нина вдруг подумала о том, что ей будет трудно отойти от дел, когда вокруг так много таких вот клиенток. Да одна ее шуба чего стоит… Интересно, кого она закажет и как будет себя вести?
— Мне надо с вами поговорить, — глухим голосом проговорила ночная гостья. — Я уверена, что вы отдаете себе отчет, чем занимаетесь, а значит, должны нести ответственность… Вернее, нет, не то…
Нина сделала страшные глаза, и женщина замолчала. Она, кажется, поняла, что Герман, стоящий позади Нины, не должен ничего слышать.
— Мне нужно с вами поговорить как женщина с женщиной, — нашлась дама, выдавая эту нейтральную, дежурную для всех случаев жизни фразу. — Можно я войду, наконец?
— Герман, ты иди, а я поговорю с дамой, видишь, ей совсем плохо…
Германа не надо было просить дважды. Убедившись, что его любимой ничто не грозит, он вернулся в спальню, и через секунду оттуда донеслось характерное хоровое завыванье футбольных болельщиков: пай-мальчик включил телевизор…