— Не ошиблась ли? — подумала я и вновь пересчитала. — Нет, контейнеров прибыло двенадцать, а документы на одиннадцать.
Я вновь стала проверять. На этот раз каждый документ сверялся с номером контейнера. Когда проверка подошла к концу, я увидела лишний контейнер. «Отправлен с фабрики «Красная заря» — прочла я. Шелк и бостон без документов… Что это значит?
И в эту минуту в моей голове мелькнула подленькая мысль: нельзя ли поживиться за чужой счет. А что если рискнуть, никто не узнает, не докопается. Посмотрев в окно, я увидела экспедитора конторы «Главчермет» Кошкина. Он шагал по грузовому двору.
— Наверное, не откажется, — подумала я. — Мы с ним старые знакомые…
— Я вышла во двор и в нерешительности остановилась. Кошкин стоял с начальником конторы, они о чем-то оживленно разговаривали. К ним подошел уполномоченный линейного отделения Зябкий. Поздоровавшись, он стал о чем-то говорить, показывая то на разгрузочную площадку, то на проходную.
Я долго стояла и наблюдала, как Кошкин отошел от них, как он нагрузил машину, сел в кабину и поехал. Вот и все.
— Скажите, Лунева, а книжку с корешками пропусков вы украли?
— Да, я. Вы понимаете, нужно было замести все следы.
— Один след заметали, а другой оставляли, — заметил майор Бородин.
— Теперь я вижу, что это так, — а потом после некоторой паузы спросила: — Какое я понесу наказание? — она расплакалась.
— Это решит суд, — холодно ответил Лысов.
Слишком тяжко было все то, что она сделала, чтобы заслужить хоть капельку снисхождения.
Довгаль на допросе долго отпирался.
Не помогали ни убеждения, ни очные ставки с Зайцевым, Кошкиным и Луневой, ни показания жены и обнаруженный шелк. Как затравленный волк, смотрел он на всех. «Неправда, наговор, я их не знаю», — непрестанно твердил он.
— А пальцевые отпечатки тоже наговор? — спросил Бородин.
— Какие отпечатки? Чьи? Где?..
Довгаль никак не думал, что он оставил отпечатки своих пальцев на каких-то предметах. «Неужели промахнулся где?» — подумал он. Матерый преступник, не однажды судимый и изменивший фамилию после последнего побега, он знал, что отпечатки пальцев — это неопровержимые улики против обвиняемого, и поэтому старался ни за что не браться своими руками.
Бородин, не спеша, раскрыл дело и стал читать:
«Пальцевые отпечатки, оставленные на стакане, принадлежат Довгалю».
— Неправда, не может быть! — закричал он.
— Можете прочесть сами. Вот заключение экспертизы.
Довгаль читал. Выражение его лица постепенно менялось, на нем появилась растерянность. Он поднял голову и медленно протянул Бородину заключение.