— Хорошо хоть, на этот раз он не мог свалить сделанное на нас, — презрительно ответил Макрон. — Но зачем отрезать головы? Он безумный и кровожадный ублюдок, да, но до сих пор он такого не делал.
— Возможно, ход мыслей декуриона был правилен, когда он говорил об арабах. Возможно, Аякс забрал головы и руку, чтобы удостоверить личности убитых перед нубийцами.
Катон снова повернулся к оптиону и наклонился поближе.
— Каразий, — тихо сказал он. — Ты меня слышишь?
Легионер не очнулся, и Катон аккуратно коснулся рукой его плеча и заговорил снова:
— Каразий… ты должен сказать, кто напал на вас.
Еле слышно застонав, легионер повернул голову в сторону от Катона и что-то забормотал.
— Что? — переспросил Макрон, подходя к койке с другой стороны. — Что ты сказал? Скажи еще раз.
— Полегче с ним, центурион, — вмешался Архел.
Катон не обратил внимания на хирурга и легонько потряс оптиона за плечо.
— Скажи нам. Кто напал на вас?
Глаза оптиона открылись, потом зажмурились, а затем открылись снова. Его взгляд забегал, и он попытался что-то сказать потрескавшимися губами.
— Не было… никаких… шансов, — прошептал он. — Они… бились как… демоны. Выскочили из темноты.
Его голос снова перешел в неразборчивое бормотание.
Катон немного подождал и спросил снова:
— Кто?
Легионер медленно повернул голову к Катону и облизнул губы.
— Без имени. Сказал, что он гладиатор.
Умолк, вздрогнув от боли. Когда приступ боли прошел, его глаза снова стали осмысленными.
— Гладиатор…
— Что еще? — спросил Катон. — Давай, говори.
— Сказал мне, чтобы… Катон и Макрон знали… что это он.
— Благодарю тебя, Каразий. Теперь отдыхай, — сказал Катон, выпрямившись и поглядев на Макрона. — Вот теперь мы знаем.
Макрон кивнул:
— Он посылает нам вызов. Напрямую. Что бы мы ни думали об Аяксе, надо признать, он безумно храбр.
Архел кашлянул.
— Похоже, вы узнали то, что хотели. Не могли бы вы продолжить ваш разговор в другом месте?
Катон встал и махнул рукой Макрону. Они вышли из трапезной, покинули павильон и вышли под палящие лучи солнца. Пришлось прищуриться, пока глаза не приспособились к яркому свету.
— Плюс, по крайней мере, в том, что Аякс поблизости, — сказал Макрон.
— Да, но это не слишком-то утешает. А если он действительно присоединится к нубийцам, то, боюсь, наше положение станет еще хуже.
Префекты четырех когорт ауксилариев, центурионы Двадцать второго легиона и трибуны сидели на скамьях у края обрамленного колоннадой бассейна в штабе армии. Слух о гибели Кандида уже разошелся по лагерю, и они тихо, с тревогой переговаривались. Катон и Макрон сидели немного в стороне, и Макрон критически оглядывал остальных офицеров.