Раздался стук в дверь, и в комнату вошел оптион.
— Что? — спросил Катон, глянув на него.
— Привел жреца, командир, как вы приказали.
Катон посмотрел на Макрона.
— Посмотрим, что Хамед сумеет сказать в свое оправдание. Приведи его и останься с нами.
— Есть, командир, — ответил оптион, помахав рукой через дверной проем. — Давай, египтяшка, иди сюда. Веди себя тихо!
Хамед вошел в комнату, одетый в тунику. Он был немного не в себе, будто его только что разбудили. Улыбнулся, увидев Макрона и Катона.
— Чем могу помочь вам, господа?
Катон безразлично поглядел на него, откинувшись на спинку стула.
— Для начала скажи, как твое настоящее имя.
Улыбка Хамеда пропала.
— Простите? Что вы сказали, командир?
— Ты слышал. Я хочу знать твое настоящее имя.
Хамед открыл рот, потом закрыл и беспомощно посмотрел на Макрона.
— Не понимаю, — сказал он.
— Давай попробуем по-другому, — раздраженно фыркнув, сказал Макрон. — Как долго ты знаешь Аякса? Ты присоединился к его бунту на Крите, или он выбрал тебя среди рабов на одном из судов, захваченных им позднее?
Хамед нервно сглотнул.
— Господин, я простой жрец. У меня не меньше причин ненавидеть Аякса, чем у вас. Он перебил моих братьев-жрецов и разграбил наш храм. Я Хамед. Поверьте мне, господин… пожалуйста. Клянусь вам всем святым для меня, я не шпион. Поверьте мне.
Катон холодно улыбнулся:
— Боги свидетели, ты отличный актер. Нет сомнений в том, почему Аякс выбрал тебя для этого дела. Это был правильный выбор. В конце концов, ты спас его из храма, а потом и из усыпальницы. И именно ты столкнул легата в яму.
— Нет! — воскликнул Хамед, тряся головой. — Я не делал этого. Это был несчастный случай. Центурион, вы там были. Вы же видели, как он падал.
— Я видел, как он падал, — спокойно согласился Макрон. — Но его могли и толкнуть.
Хамед в ужасе поглядел на него.
— Вы думаете, я это сделал?
— Я… я не знаю, — ответил Макрон, медленно качая головой. — Вот дерьмо, я действительно не знаю этого.
— Зато я знаю, — сказал Катон. — Доказательств вины этого человека вполне достаточно. После бегства Аякса из храма мы поняли, что кто-то в нашей армии ему помогает. Его бегство из усыпальницы подтвердило мои подозрения. Вот и наш шпион. — Катон помолчал. — А для шпиона есть лишь одно наказание.
Глаза Хамеда расширились от ужаса.
— Это все неправда! Я невиновен. Клянусь в этом всеми богами!
— Уведи его, — сказал Катон оптиону, не обращая внимания на крики Хамеда.
— Что мы с ним сделаем? — спросил Макрон.
— Распнем завтра на рассвете, а потом пошлем его голову врагам. Если Аяксу удалось вернуться к принцу Талмису, это даст ему понять, какая судьба ждет его и его людей.