Макрон кашлянул и небрежно показал на ножны и украшенную драгоценными камнями рукоять оружия принца.
— Если это, э, тот самый меч, то будет правильно заметить, что он и так в ножнах.
— Молчи, Макрон! — сказал сквозь зубы Катон.
Принц послал коня вперед, и тот затанцевал. Подъехав ближе к Макрону, он яростно глянул в глаза центуриону. Ветеран вопросительно приподнял брови.
— Это твой комедиант, легат? Погляжу, как он посмеется, когда мои люди выпустят ему потроха.
— Центурион Макрон привык говорить, не задумываясь, — спокойно ответил Катон. — Однако его слова — не слова Рима. От имени Рима говорю я. Так что же ты хотел сказать мне, принц?
Талмис еще мгновение смотрел на Макрона, потом презрительно шмыгнул носом и обернулся к Катону.
— Я пришел, чтобы предложить условия мира. Рим уступит Нубии все земли южнее Омбоса. Кроме того, я желаю получить половину урожая этого года со всей провинции. И десять талантов золота. — Он хитро прищурился. — Римских талантов, не египетских. Эти условия не обсуждаются. Если ты откажешься, я продолжу продвигаться вниз по Нилу, грабя ваши города и сжигая посевы. До самой Александрии.
Макрон рассмеялся:
— Сомневаюсь, что Рим допустит это. Если ты подойдешь на сотню миль к Александрии, император соберет столько легионов, что сотрет в порошок тебя и твою армию.
Принц Талмис пожал плечами.
— Нубия — большая страна, римлянин. Настолько большая, что я смогу отступать, пока ваши легионы не умрут от усталости или жажды. Риму не напугать меня. Ну?
— Твои условия неприемлемы, — коротко ответил Катон. — Переговоры окончены.
Он тронул поводья, разворачивая лошадь, и шагом поехал к лагерю. Кавалеристы эскорта двинулись следом, опасливо поглядывая назад. Сначала принц Талмис молчал, сжав кулаки в гневе. Потом выставил палец в сторону римских кавалеристов.
— Да будет так! Пройдет совсем немного дней, когда стервятники дочиста обклюют ваши кости!
Он дернул поводья, заставив своего коня резко развернуться, и поскакал обратно к своей армии. Его одеяние развевалось, как крылья ворона, а его товарищи тщетно старались догнать его.
Макрон недолго глядел на него, а затем подъехал ближе к Катону.
— Глупый разговор получился. Что думаешь?
— А что еще я мог сказать? — обреченно ответил Катон. — Я не имею власти принимать такие условия. Даже если бы и имел, император такого не допустит. Так что сражение состоится.
— Когда?
— Завтра. На рассвете.
Принц Талмис и его старшие офицеры закончили планировать диспозицию нубийской армии и ужинали обильно приправленным специями барашком, когда их трапезу прервали. Начальник телохранителей принца, огромный воин, покрытый шрамами, вошел в шатер, откидывая его край. Вошли еще четверо его воинов вместе с рослым мужчиной в потрепанной тунике и чешуйчатом доспехе. Его лицо и волосы были покрыты потом и пылью, и принц не сразу узнал его.