— Они бегут! — радостно заорал один из легионеров, взмахнув мечом в воздухе.
— Заткнись и бейся! — отрезал Катон, ринувшись в гущу боя.
Увидел худощавого жилистого мужчину с длинными жидкими волосами, стоящего над легионером, который упал на колени. Меч разбойника мелькнул в воздухе, но Катон успел выставить свой, блокируя удар. Раздался громкий звон, и меч противника лишь скользнул по плечу легионера, запутавшись в складке туники. Гладиатор попытался выдернуть его, но Катон мгновенно ударил его краем щита, сбив ему дыхание. Противник упал на землю, и легионер тут же бросился на него, сомкнув руки у него на горле и сломав ему гортань большими пальцами.
— Отходим! — раздался крик с края деревни. — Гладиаторы, отходим!
Катон тут же узнал голос и повернулся на крик.
Разбойники тут же прекратили бой и начали осторожно отступать, выходя из зоны досягаемости мечей римлян. Легионеры стояли, тяжело дыша. Как только последние разбойники отступили за дома, снова засвистели стрелы. На этот раз лучники стояли среди пальм, практически невидимые в закатном сумраке, а вот легионеры были как на ладони в свете горящих домов. Первым же залпом ранили двоих — одного в ногу, другого в шею.
— Поднять щиты! — скомандовал Катон. Солдаты снова построились рядами. — Следить за флангами!
Он поспешно оглянулся через плечо. Руф и его люди, похоже, пробились к дальнему краю деревни и теперь преследовали лучников. На мгновение Катону захотелось тоже бросить легионеров в атаку, чтобы догнать Аякса и его людей, но сумерки сгущались, и кто знает, какие еще трюки приготовил чертов гладиатор. Да и командовать солдатами в темноте будет сложно. Аякс уже одурачил их, сначала устроив обстрел, а потом — неожиданную атаку. Есть единственный логичный способ действовать, с горечью понял Катон. Отступить, а потом спланировать новую атаку.
— Отходим! — приказал он. — Держим строй и отходим, за мной. Раз, два…
Группа легионеров начала пятиться, прикрываясь щитами. Стрелы продолжали ударять в них, некоторые отскакивали внутрь строя, но теряли убойную силу и причиняли лишь легкие ранения. Раненых тут же подхватывали, и они двигались вместе со всеми, хромая в середине строя. На улице остались только погибшие.
Римляне медленно пятились к другому краю деревни. Горело пламя, пожирая сухие пальмовые листья и дерево крыш, скудную утварь внутри домов. Местами жар становился таким сильным, что Катон чувствовал жжение на руках и шее. Стрелы продолжали вонзаться в щиты, и строй стал похож на огромный репейник. Постепенно вражеские лучники перестали стрелять, экономя стрелы, и отряд Катона добрался до позиции Руфа на том конце деревни. Раненых отвели внутрь строя, и товарищи принялись помогать им перевязывать раны, используя для этого тряпки, найденные в домах, не тронутых пожаром. Рана Катона была неглубокой, и он сам быстро обмотал себе грудь полосой ткани. На деревню спустилась ночь. Катон и Руф сидели на корточках, укрывшись за домом, и обсуждали ситуацию.