— Расскажите мне о себе, — попросила она.
Я вкратце изложил свою вымышленную биографию, которая, если на то пошло, была не такая уж и вымышленная. Я унаследовал, а затем продал семейное дело — судоходную компанию.
— В Греции у меня не осталось никакой родни, а потому я отправился путешествовать по миру, — прибавил я.
Моей спутнице незачем было знать, что последний мой родственник отошел в мир иной еще до Рождества Христова.
— И с какой же целью вы путешествуете по миру?
— Учусь. С какой же еще? Моя главная страсть — познание.
— Дразнитесь? — Негромкий смех ее рассыпался мелодичной трелью.
— И в мыслях не было! — Я прижал руку к сердцу, притворно потрясенный таким несправедливым обвинением. — Думаю, мы с вами просто родственные души.
— В этом, возможно, да, — согласилась она.
К витрине кофейни я подошел со всеми предосторожностями, постаравшись, чтобы свет уличных фонарей не попадал на стекла. Опыт многих столетий сделал подобные предосторожности моей второй натурой.
— Бог ты мой, — сказала Виктория, — да они уже закрылись.
— Какая незадача! — В поисках другого выхода я окинул взглядом череду баров и ресторанчиков на той стороне улицы.
— Может, пойдем ко мне? — предложила она. — Дом, который я снимаю, всего в паре кварталов от кампуса.
Мне показалось странным, что профессор с такой легкостью приглашает к себе домой совершенно незнакомого человека, но, впрочем, современные женщины такие непредсказуемые.
— Охотно, — согласился я, и мы двинулись дальше.
— Почему именно вампиры? — спросил я.
Судя по взгляду, искоса брошенному на меня, ей задавали этот вопрос по меньшей мере тысячу раз.
— Я уже говорила об этом на лекции. Это поразительные создания — притягательные, могущественные…
— Но они же вымышленные, — неискренне возразил я. — К чему посвящать свою научную деятельность изучению вымышленного объекта, когда вокруг столько… — Я замялся в поисках подходящего слова.
— Настоящих? — подсказала она.
— Ну… в общем-то, да.
Я понимал, что рискую рассердить собеседницу. Ей, без сомнения, уже обрыдло годами объяснять мотивы своих действий несметному числу людей, в том числе друзьям и родственникам. Однако же мое любопытство было иного рода. Совсем иного.
Виктория пожала плечами:
— Меня всегда интересовали бессмертные. Ну а вы что скажете? Вы объявили себя поклонником вампиров. Что притягательного нашел в них для себя Ник Манос?
Я изобразил неловкую улыбку:
— Да пожалуй, то же самое, что и все другие. Бессмертие. Я обожаю книги Стокера, Райс, «Носферату»…
— А как насчет насилия? — осведомилась она.