Ну а чудовища продолжали сваливаться с неба на мою голову, словно с неба, и сражения с ними стали ненавистной частью жизни. Боевые заклинания я плела довольно криво… соответственно, толку от них было, как от нанотехнологий в руках пещерного человека. Да и кухонные ножи сложно было назвать эффективным оружием. Поэтому когда мое финансовое положение немного утряслось, я наведалась к кузнецу из местного клуба реконструкторов и заказала у него меч, за который пришлось выложить немало тяжело заработанных денег. С ним было гораздо легче охотиться на разных чудищ, появление которых на улицах я чудом предчувствовала.
И вот наступил тот день, когда в реальности что-то выпало из колеи обыденного безумия. Обычно когда в Аннограде появлялась новая тварь, я не испытывала подобных чувств. И поэтому в голове вертелся единственный вопрос: если это не очередной урод с утыканной шипами головой, тогда кто? Это облако пыли с энергетическими разрядами… так же, как и в тот раз. Неужели то, что произошло со мной, случилось еще с кем-то? Это казалось невероятным: в таком случае он должен быть где-то рядом, но я никого не нашла.
Тогда я еще не понимала природы этой силы. Потому только и делала, что выдвигала миллионы пустых теорий, блуждая возле запертой на замок двери.
В раздумьях я добралась до подъезда и притаилась: с балкона первого этажа выглядывали две женщины с усталыми, серыми лицами — одна совсем молодая, другая бальзаковского возраста. На обеих — традиционные ситцевые халаты, а волосы стянуты на затылке в тугие растрепанные хвостики. Готова поспорить, что и на ногах у них, в лучших традициях, были старые, стоптанные тапочки.
— Так что, Сонька, твоему Юрке зарплату все-таки не дали? — поинтересовалась та, что постарше.
— Нет, не дали. Говорят про какие-то проблемы, кризис…
— Ага, знаю! Новый «Лексус» директора — вот их проблемы! — проворчала женщина, потерев руками озябшие плечи. — И не говорят, когда наконец заплатят?
— Нет, не говорят. Сказали ждать и пригрозили уволить, если еще раз пойдет расспрашивать.
— И что делать будешь, а?
— А что тут сделаешь? Ну скажи, что мы можем? Посмотрим, может, лучше станет. Пока у соседей одолжим… хотя у них не очень назанимаешь, сами живут не во дворце, — жаловалась женщина, тупо пялясь в землю: так, будто из нее от этого взгляда должна вылезти гора золота.
«Ну что мы можем?»
Я сжала зубы, глаза гневно сверкнули. Именно такую??реакцию вызывала у меня эта проклятая фраза. «Ну что мы можем?» Конечно, что мы можем, если единственное, на что мы способны, это сидеть и ныть? Все кому не лень используют нас как дойных коров, наши права — это вообще нечто абстрактное, а чтобы еще и отстаивать их… нет, гораздо легче мужественно, возвышенно, патриотично сложить лапки, пискнуть фирменное «Ну что мы можем?» и тихонько плакать в кастрюльку. Надеясь, что слез накапает достаточно, чтоб сварить из них суп! Мысли я так же — давно бы уже ласты склеила! Если каждый будет считать, что один в поле не воин, то войско так и не соберется. И будем мы дальше сидеть посреди поля: голые, босые, голодные и в кандалах. А ведь нужны только первые несколько «не воинов», которые дадут этим нытикам пинка, чтобы каждый из них сам боролся за свое счастье.