По другую сторону этой игры, усталая Вольво была припаркована под изодранным в нитки флагом. Она светилась изнутри, словно вход в ад. Спустя мгновение они поняли, что автомобиль был в огне, или, по крайней мере, собирался вспыхнуть. Вокруг Вольво стояли парни, пили и купили, их силуэты искажались и темнели на фоне тлеющей обивки. Гоблины вокруг костра.
Что-то сердитое и своенравное внутри Ронана беспокоилось и приходило в движение. Огонь съедал его изнутри.
Он подкатил БМВ нос к носу к Митсубиши. Теперь он увидел, что Кавински уже поиграл: правая сторона машины была отвратительно искалечена и помята. Это походило на сон: никаким образом Митсубиши не могла быть так искорежена, она была бессмертна. Сам Кавински стоял рядом с бутылкой в руке, с голым торсом, прожекторы стирали ребра с его вогнутого тела. Когда он заметил БМВ, то бросил бутылку на капот. Она раскололась о металл, посылая всюду осколки и жидкость.
— Боже, — произнес Гэнси, одновременно удивляясь и восхищаясь. По крайней мере, они не притащились на Камаро.
Подняв ручник, Ронан открыл дверь. В воздухе пахло расплавленным пластиком, умершим сцеплением и, подо всем этим, теплым ароматом марихуаны. Было шумно, симфония состояла из такого количества инструментов, что было трудно определить какой-либо отдельный тембр.
— Ронан, — сказал Гэнси точно таким же способом, как он только что обращался к Богу.
— Мы в этом участвуем? — поинтересовался Ронан.
Гэнси открыл дверь. Ухватившись за крышу автомобиля, он вылез наружу. Ронан заметил, что даже этот жест был от дикого Гэнси, Гэнси-в-огне. То, как он вытянул себя из автомобиля, потому что обычных выход был слишком медленным.
Вот это будет ночь.
Огонь внутри Ронана был тем, что поддерживало его жизнь.
Мельком увидев Ронана, направляющегося прямо к нему, Кавински поднял руку до уровня его груди.
— Эй, леди. Это кайфовая вечеринка. Никто не проходит, пока не приносит кайф.
Вместо ответа Ронан положил одну руку на горло Кавински, а вторую вокруг его плеч и аккуратно перекинул его через капот Митсубиши. Для расстановки он присоединился к парню на противоположной стороне и заехал своим кулаком в нос Кавински.
Когда Кавински поднялся, Ронан продемонстрировал ему кровавые кулаки.
— Вот твой кайф.
Кавински вытер своей голой рукой нос, оставляя на ней красную полосу.
— Эй, чувак, не стоит быть таким гребанно недружелюбным.
Гэнси рядом с локтем Ронана поднял свою руку в универсальном жесте: «Спокойно, парень».
— Я не хочу удерживать тебя от пирушки, — Гэнси произнес холодно и величественно. — Так что я просто скажу следующее: держись подальше от моего дома.