Ронана вдруг осенило, что Кавински подразумевал взорвать Митсубиши.
В штате Вирджиния фейерверк, который взрывался или испускал пламя высотой более двенадцати футов, был вне закона, если у тебя не имелось специального разрешения. Это не тот факт, который должно было помнить большинство жителей Генриетты, потому что, так или иначе, было невозможно найти фейерверк, создающий что-нибудь хотя бы слегка из ряда вон выходящее, не говоря уже о незаконном, внутри границ штата. Если ты хотел что-то более впечатляющее на выходных, ты бы отправился на городской фейерверк. Если ты один из хулиганов Аглионбая или богатенького быдла Генриетты, ты бы переехал через границу штата и заполнил бы свой фургон незаконными Пенсильванскими фейерверками. Если ты был Кавински, ты бы сделал свой собственный.
— Та вмятина поправима, — сказал Ронан, в равной степени развеселённый и напуганный мыслями о гибели Митсубиши. Так много раз просто первого проблеска ее задних огней на дороге впереди было достаточно для нагнетания в нем резкого взрыва адреналина.
— Я буду всегда знать, что она там была, — небрежно ответил Кавински. — Порвем целку. Прокопенко, сделай мне коктейль, чувак.
Прокопенко был счастлив услужить.
— Разрядим обстановку, — добавил Кавински. Он повернулся к Гэнси с бутылкой в руке. Она была заляпана жидкостью, обмотана футболкой, засунутой в горлышко. Она была в огне. Фактически, это коктейль Молотова.
К удивлению и восторгу Ронана, Гэнси принял бутылку.
Он был поразительной версией себя, опасной версией себя, стоя там, перед разоренной Митсубиши Кавински с самодельной бомбой в руке. Ронан помнил сон про Адама и маску — более зубастую версию Адама.
Однако, вместо того, чтобы бросить бутылку в Митсубиши, Гэнси прицелился прямо в отдаленную Вольво. Он запустил снаряд высоко, изящно и точно. Головы задрались вверх, наблюдая за полетом. Голос из толпы крикнул:
— Вперед, Гэнси! — означающее, что тут присутствовал, по крайней мере, один член Аглионбайской команды.
Спустя мгновение бутылка приземлилась чуть дальше задних шин Вольво. Из-за одновременных разбивания стекла и взрыва казалось, что коктейль Молотова утонул в земле. Гэнси вытер руку об штаны и отвернулся.
— Хороший бросок, — оценил Кавински, — но неправильная машина. Проко!
Прокопенко вручил ему еще один коктейль Молотова. Этот Кавински вложил в руку Ронана. Он наклонился ближе — слишком близко — и сказал:
— Это бомба. Прямо как ты.
Что-то трепетало в Ронане. Отчетливость всего этого походила на сон. Вес бутылки в его руке, жар от пылающего фитиля, запах развращенного удовольствия.