— Ну, я не знаю, насколько это нам помогло.
Адам ответил:
— Мы выяснили, что Немецкие Превосходные Гомеры выглядят как кровавые буревестники.
Самая первая вещь, кторую сделал Ронан после отъезда Гэнси, это достал ключи от Камаро. У него не было определенного плана, кроме как увидеть, подходят ли они к замку.
На летнем солнце Свинья блестела, как драгоценность в захудалой траве и гравии. Ронан положил руку на заднюю панель и проскользил ладонью вверх по крыше. Даже это ощущалось незаконным; этот автомобиль настолько принадлежал Гэнси, что, казалось, как будто где-нибудь Гэнси мог почувствовать это несущественное нарушение. Когда Ронан поднял руку, она была измазана зеленым. Он был поражен деталями этого момента. Ему нужно было это запоминать ткакое, когда он грезил.
Это чувство прямо здесь: глухо бьется сердце, липкая пыльца на кончиках пальцев, июльский мучительный пот на груди, запах бензина и чьего-то мангала. Каждая травинка была выделена в четкую деталь. Если бы Ронану приснилось то, как ощущался этот момент, он мог бы взять с собой что угодно. Он мог бы вытащить эту чертову машину целиком.
Он вставил ключ в дверь.
Подходят.
Повернул ключ.
Дверной замок подскочил.
Улыбка прокралась на его губы, хотя никого не было, чтобы ее увидеть. Особенно потому, что никого не было, чтобы ее увидеть.
Ронан уселся на водительское сидение. Винил чертовски нагрелся на солнце, но он просто мельком зарегистрировал эту информацию. Это просто было еще одно ощущение, которое делало момент явью, а не сном. Медленно он пробежался пальцами вокруг тонкого руля, положив ладонь на гладкий рычаг переключения передач.
Сердце Гэнси бы остановилось, если бы он увидел здесь Ронана. Даже если ключ не сработает в зажигании.
Ронан поставил ноги на сцепление и тормоз, вставил ключ и повернул его.
Двигатель заревел.
Ронан усмехнулся.
Как раз вовремя завибрировал его телефон, пришло сообщение. Он достал его из кармана. Кавински.
«Мои новые колеса не оставят от тебя камня на камне. Увидимся вечером в одиннадцать».
Час спустя Ноа впустил Блу на Фабрику Монмаут. Солнце делало пространство обширным, устарелым и прекрасным. Теплый затхлый воздух пах старым деревом, мятой и десятью тысячами страниц о Глендовере. Хоть Гэнси отсутствовал всего несколько часов, вдруг показалось, что гораздо дольше, будто это все, что от него осталось.
— Где Ронан? — прошептала она, пока Ноа закрывал за ней дверь.
— Влезает в неприятности, — раздался шепот в ответ. Было странно присутствовать здесь без кого-либо еще: разговор чувствовался немного запрещенным. — Ничего, с чем бы мы могли что-нибудь поделать.