В некотором смысле это оказалось легче, чем притворяться. Она ничего не могла с этим поделать, конечно, но позволить себе такое подумать, будто надавить на мозоль.
Конечно, обратная истина казалась чем-то само собой разумеющимся.
«Я не влюбляюсь в Адама Перриша».
Она вздохнула.
Приглушенным голосом Ноа произнес:
— Иногда я притворяюсь, что я, как он.
— В чем?
Он задумался.
— Он живой.
Блу обняла его рукой за шею. Не было ничего такого, что сказало бы, будто быть мертвым лучше.
В течение нескольких сонных минут они молчали, устроившись на подушках, а затем Ноа сказал:
— Я слышал о том, что ты не будешь целовать Адама.
Она спрятала лицо в подушках, щеки загорелись.
— Ну, мне все равно, — продолжил он. С тихим восторгом он предположил: — Он пахнет, верно?
Она снова повернулась к нему.
— Он не пахнет. С тех пор, как я была маленькой, каждый экстрасенс, которого я знала, твердил мне, что, если я поцелую мою истинную любовь, он умрет.
Ноа нахмурил брови или, по крайней мере, ту их половину, которая не была зарыта в подушку. Его нос казался более кривым, чем она когда-либо замечала.
— Адам — твоя истинная любовь?
— Нет, — сказала Блу. Она испугалась того, насколько быстро ответила. Она не могла перестать видеть перед собой смятую сторону коробки, которую он пнул. — Я имею в виду, я не знаю. Я просто не целую никого, только чтобы быть на безопасной стороне.
То, что Ноа был мертв, сделало его более открытым, чем большинство, так что его не беспокоили сомнения.
— Это «когда» или «если»?
— Ты о чем?
— Типа, если ты поцелуешь твою истинную любовь, он умрет, — объяснял Ноа, — или когда ты поцелуешь твою истинную любовь, он умрет?
— Не пойму, в чем разница.
Он потерся щекой об подушку.
— Мммяягкая, — заметил и добавил: — Первое — твоя ошибка. Второе — ты просто оказываешься там, где это происходит. Например, когда ты его целуешь, БАХ! — на него нападает медведь. Полностью не твоя вина. И ты не должна плохо себя чувствовать из-за этого. Это не твой медведь.
— Думаю, «если». Они все говорят «если».
— Облом. Так ты собираешься никогда не целоваться?
— Похоже на то.
Ноа почесал пятно на щеке. Оно не пропало. Оно никогда не пропадало. Он сказал:
— Я знаю кое-кого, кого ты могла бы поцеловать.
— Кого? — Она поняла, что его глаза улыбались. — Ох, подожди.
Он пожал плечами. Наверное, он был единственным человеком, которого знала Блу, кто мог сохранить целостность жеста пожатия плеч даже лежа.
— Не то чтобы ты собиралась меня убить. Я имею в виду, если тебе любопытно.
Она не думала, что ей было любопытно. В конце концов, это не выбор. Быть неспособной кого-либо поцеловать — это все равно, что быть бедной. Она старалась не зацикливаться на вещах, которые не могла иметь.