– Это было несложно, – ответил Федор, наслаждаясь бурной реакцией Кепочкина. – Просто зашел и попросил.
– И она вот так сразу отдала? Все же Оксаночка очень добрая женщина. Она сердится немножко… Имеет право… Понимаете, я не оправдал ее надежд. А вообще мы с Оксаночкой в хороших отношениях.
– Не сомневаюсь.
– Я ей гостинчиков принес, не передадите?
Федор уже давно собирался вернуть Кепочкину его бесценные труды, но из-за поисков Валентины встречу постоянно откладывал. Утром, разбирая бардак на столе, он случайно наткнулся на тетрадь, и рука сама потянулась к телефону. Иннокентий Петрович не заставил себя ждать, прилетев на всех парусах, он прямо с порога принялся расточать искреннюю благодарность. Слова взлетали к потолку, кружились и поселяли в душе некоторое умиротворение, которого так не хватало последнее время.
– Оставь, – бросил Федор, – при случае передам.
– Но тут сметана, творог – это может испортиться.
– Кинь в холодильник, потом разберусь.
– А как ваши дела? Поляков принял на работу?
– Да, так что и тебе спасибо.
Кепочкин вновь осветил комнату счастливой улыбкой. Федор задумчиво посмотрел на гостя и потер небритую щеку ладонью: пожалуй, профессор может ему пригодиться.
– Иннокентий Петрович, а ты разбираешься в картинах? – спросил он.
– Немного. То есть они мне нравятся. Я в пятом классе даже в кружок изобразительного искусства ходил, рисовал гипсовые статуэтки и натюрморты. Признаться, получалось весьма посредственно, плоско и однобоко…
– Годится, – усмехнулся Федор. – Сейчас в галерею поедем.
Иннокентий Петрович в ответ лишь удивленно приподнял брови и пожал плечами, мол, почему бы не прикоснуться к прекрасному, если день выдался свободным. Относясь к предстоящему культурному мероприятию с уважением, он застегнул верхнюю пуговицу рубашки, пригладил волосы, откашлялся и взял с кресла свою белую панаму.
Оглядев профессора с головы до ног, Федор одобрительно кивнул. Интеллигентный, искренний в своей наивности Иннокентий Петрович прекрасно подходил на роль «напарника» – с ним будет намного легче разжиться нужной информацией. Никто не посмеет оттолкнуть такого человека. «Оксаночка» не в счет.
– Скажите, пожалуйста, а в какую галерею мы едем? Я не совсем понимаю… – Порыв ветра сорвал с головы профессора панаму, и он вприпрыжку, размахивая руками, бросился за ней следом. Поймав беглянку, Иннокентий Петрович вытер со лба капельки пота и поспешил обратно.
«Как ребенок», – подумал Федор и, подходя к машине, ответил:
– Галерея находится на Большой Никитской.
– А чьи работы выставляются?