— Может быть, — предположила Нофрет, — это не бог вовсе, а голос твоего собственного сердца.
Царь не набросился на нее и не попытался задушить. Он опустился на землю у фонтана, неловко подогнув длинные ноги, длинные руки вяло легли на камень.
— И я так думал, когда это случилось впервые. Вернее, осмеливался надеяться. Но я не настолько удачлив. Атон сделал меня своим инструментом. У меня нет силы быть чем-либо другим.
Он вызывал жалость и страх, скорчившись здесь, на земле, со своим чудным длинным лицом, странным долгим телом, мягким неуверенным голосом. Одно мановение руки этого человека могло повергнуть народы во прах. И все же он был всего лишь человеком, сумасшедшим ли, или действительно находящимся во власти своего Бога.
— Он поглотит меня, — продолжал царь. — Стоя по утрам в его храме, я чувствую, как мое тело превращается в огненный столп. Мое сердце обожжено и скоро рассыплется пеплом. Тогда я окончательно стану лишь его инструментом.
— И поэтому ты так поступаешь? Потому что Атон заставляет тебя?
— Да. Все так, как хочет он.
— Сегодня твоя невеста, — сказала Нофрет, — изо всех сил старалась подчиниться Богу, но она была в ужасе. Выходит, Бог овладел ею? Или позволил тебе пожалеть бедное перепуганное дитя?
Царь склонил голову к коленям. Его голос прозвучал глухо и бесконечно устало:
— Она такая юная. Такая нежная. И такая отважная.
— Ты вполне мог бы оставить ее такой. Или подождать. Она ребенок и созреет для брака еще очень нескоро.
— Она должна созреть сейчас, — царь все еще не поднимал головы. — Так говорит Бог. Нужен сын, или все рухнет; все погибнет. Ахетатон снова будет погребен в пустыне, под песком и камнями. Слава Атона забудется. И ложные старые боги снова придут к власти в Двух Царствах.
— И для этого ты забираешь жизни своих детей и заставляешь их служить тебе телом и душой?
Царь поднял голову. Его глаза были ясны, яснее, чем когда-либо видела Нофрет: как будто предвиденье божье снова вернуло его в этот мир, вместо того, чтобы забрать с собой.
— У тебя опасный язычок, дитя страны Хатти. Тебя из-за него изгнали?
— Дважды. Прежде чем попасть сюда, я была в Митанни.
— Из Двух Царств тебя не изгонят. Пока я здесь господин. Даю тебе слово.
Нофрет подумала, что слово царя стоит намного больше или намного меньше, чем большинство других.