Но их читали. Голодные — чтобы забыться, сытые и преуспевающие — чтобы приятно пощекотать нервы. Тохтамышев, работавший по совместительству электриком в каком-то правительственном здании, не раз видел известных политиков, оптом скупающих книги «Кэдмена ». Издательство богатело, и рядовые сотрудники накупили себе видеомагнитофонов и китайских кожаных курток. Начальство развлекалось по-своему. Арсений по тогдашней моде выстроил кирпичный загородный дом и купил джип, на котором каждую неделю отправлялся в питерскую типографию с новыми заказами. Леня из принципа продолжал ездить на метро, зато приобрел навороченный по тем временам компьютер (кажется, первый «Пентиум»). Он быстро привык сорить деньгами и успешно пустил пыль в глаза одной эффектной даме. На беду, она считала, что поклонника обязательно нужно мучить, и страдающий Леня на время совсем забросил дела издательства.
Дела между тем шли не лучшим образом — Кинг и его представители начали возмущаться засильем пиратов на российском книжном рынке. По слухам, где-то летом 1994-го писателю донесли, что в России тираж его книг перевалил уже за 12 миллионов («Кэдмен» отвечал примерно за треть этого количества), за которые сам писатель не получил ни цента. Начались жалобы в госструктуры, которые реагировали довольно вяло: их тогда больше занимал увлекательный «распил» собственности. Кинг ужасно сердился и с тех пор привык считать всех русских людьми, мягко говоря, не слишком честными; отсюда его упорное нежелание встречаться с нашими издателями и даже с журналистами. В итоге вопрос был передан в американское посольство в Москве, бывшее в те годы почти что вторым правительством. Под его давлением налоговые органы начали проявлять активность, изрядно запугав издателей-пиратов.
Кроме того, «Кэдмен» донимали конкуренты. Псевдо-украинское издательство «Дельта» запустило свою кинговскую серию, опередив нас на несколько романов. Оно нашло типографию где-то в провинции (или в той же Украине), что позволило выпускать книжки быстрее и дешевле. В пику ему кэдменовские боссы запустили свою «Сигму» (тоже греческая буква). Тождество двух издательств было секретом Полишинеля, но для конспирации переводчиков заставили взять псевдонимы. Мой перевод «Глаз дракона» вышел в «Сигме» под именем Э. Вадимова, как и последующие романы. Я по-прежнему упрямо не покупал компьютер и заполнял тетрадки каракулями, которые бедный Шубин с переменным успехом расшифровывал. В конце концов по настоянию Лени пришлось давать текст на перепечатку одной знакомой, что далось ей нелегко. Работая над «Длинным путем», девушка заливалась слезами и ощущала дикую боль в ногах. Не скрою, это вызывало у меня некоторую гордость как за автора, так и за себя.