I-950 нахмурилась. Обычным в ее облике было все, за исключением обуви. Порывшись в ящике с бельем, она нашла пару толстых махровых носков и с некоторыми усилиями ухитрилась натянуть их поверх сандалий. Взгляд в зеркало показал, что издали, возможно, сойдет. Тем более, что люди обычно склонны видеть то, что ожидают увидеть.
Вернувшись в спальню, Серена освободила правую руку пленницы. Включив телефон, она положила аппарат так, чтобы женщина, немного потрудившись, смогла дотянуться до него. Рядом был оставлен и ключ от наручников.
— Я ухожу,— сообщила она голосом Гонсалеса.— Десять минут не двигайся, иначе — вернусь.
Предостережение прозвучало точно в духе тех глупых угроз, к которым в подобных обстоятельствах прибегают мелкие уголовники.
В качестве последнего штриха она обвязала свои светлые волосы платком, а поверх надела бейсболку.-Возможно, хозяйка дома тоже бегает трусцой по утрам. В любом случае, слишком любопытные соседи, если таковые имеются поблизости, не будут удивлены при виде молодой женщины, выходящей из дома для того, чтобы совершить утреннюю пробежку.
Найдя на одной из полок темные очки, Серена надела и их. Взглянув в зеркало, она была вполне удовлетворена достигнутым эффектом. Пища, одежда и прочие необходимые ресурсы окажутся в ее распоряжении всего через пару часов. СкайНет была бы сейчас ею довольна.
Органическая ферма «Новая жизнь», штат Орегон,
настоящее
Рональд Лабейн тихо зашипел от ярости: его сын Брайен опять разразился криком.
— Лиза, ради бога! — взревел он.— Сделай так, чтобы он заткнулся! Я — работаю!
Лиза остановилась на пороге кабинета, испуганная, с заходящимся в крике младенцем на руках.
— Прости, милый, но у него режутся зубки.
Рональд не мог поверить своим ушам. Она оправдывается? Ему не нужны оправдания! Ему нужна тишина и покой, чтобы он мог работать!
— Вынеси его на крыльцо, пока не успокоится,— сказал он тоном, ясно показывавшим, насколько он сердит.
Лиза взглянула в окно. Снаружи шел проливной дождь, небо было серым и мрачным, вполне соответствуя се настроению. Рональд видел, что жена была готова возразить, но тут младенец издал оглушительный визг. Рон начал подниматься на ноги; Лиза отвернулась, схватила свой плащ и, ни слова больше не говоря, вышла.
Хозяин дома снова уселся за стол, кипя от возмущения. Теперь ему понадобится не меньше часа, чтобы вновь сосредоточиться на работе! Выругавшись, он двинулся в сторону кухни сварить себе кофе. По дороге он машинально проверил, как топится печь.
Лабсйн, конечно, любил своего сына и очень жалел малыша, которому приходилось сейчас выносить мучительную боль. Но порой он сомневался в том, что Лиза действительно предана их общему делу. Разве женщины не понимают, что общее дело— это самое главное в жизни? Если он хочет, чтобы у детей было нормальное будущее, на ферме просто обязана быть дисциплина. Дисциплина и единоначалие.