Собрав волю в кулак, я поплелся к берегу. И путь этот, не извилистый, не тернистый, показался мне столь длинным, что впору было свистнуть и вызвать кебмена. Наконец я преодолел эти несчастные пять метров, осторожно опустил леди на песчаный берег и рядом рухнул сам. Желтые песчинки тут же прилипли к одежде, лицу и телу. Я не обращал на это внимания. Морфей, старый пройдоха, отогнал разочарованного Жнеца и решил было забрать меня с собой. Титаническим усилием я сбросил оковы подступающего сна и, подхватив на руки, которых уже давно не чувствовал, спящую леди, понес ее в гущу леса. Воздух подернулся серебристой дымкой, от влаги слезились глаза, а лицом я ощущал подступающий жар. На востоке всходило солнце.
Этот вечно золотой и вечно молодой комочек света будто говорил: «Ты жив, ты дышишь». И осознание того простого факта, что можно дышать, не отплевываясь от воды и не боясь в любую секунду быть пронзенным острой скалой, захлестывало меня не хуже ревущего потока. На миг я остановился и посмотрел вперед — на восток. Еще одна ночь позади, еще один день впереди. А пока я могу постоять на развилке времени и ухватить кусочек будущего. Впереди меня ждут баронства, королевство Курдмар, Цветущие холмы, Рассветное море, Великая пустыня, и в самом конце этого пути финишной ленточкой, далеким огоньком олимпийского факела сияет золотом дворцов Алиат. Что ж, моя маленькая одиссея началась. А ведь сколько раз я себе говорил: «Будь осторожнее с желаниями, парень!» Но нет…
Ругнувшись, я понес девушку к поляне, что виднелась неподалеку.
Абель Рихт, старший следователь Третьей управы
По широкому проспекту пронесся протяжный свист, и уже через десяток секунд около высокой фигуры в сером плаще остановился небольшой кеб. Фигура юркнула в повозку, и та покатилась в южном направлении. В повозке сидел Абель Рихт, старший следователь Третьей управы.
Заплатив извозчику несколько медных монеток, Ищейка направил свои стопы к Академии. Быстро посмотрев в окно, Абель тут же задернул шторы — у него было ужасное настроение. И нет, это никак не связанно с выговором от начальства и новым делом. Просто Рихт ненавидел солнце и все, что с ним связано. Днем ему было не по себе. В окружении толпы разумных, среди бесконечных криков и суеты он чувствовал себя чужим. Летом же и вовсе жутко потел, и приходилось постоянно платить за охлаждающие амулеты. Другое дело — ночь и сумерки. О, это воистину рай земной для Абеля! Его глаза превосходно видят во мгле, за что сослуживцы и прозвали его Ищейкой. Прохладный ветер обдувает волосы. Звезды, луна и фонари дают достаточно света, а игры теней столь причудливы, что порой Абель может часами наблюдать за этим явлением. Ну и чего греха таить — самые ужасные вещи творятся именно ночью, а значит, в это время суток наибольший шанс разгадать очередную загадку.