Там, среди груды тел, дышащих, но пребывающих явно в бессознательном состоянии, стоял некто. Некто был высок, широк в плечах, но фигуру его скрывал черный плащ, из-под которого виднелся черный наряд имперского кавалериста. Черные ботфорты, черные штаны, черные перчатки на руках, черная рубашка, черная кожаная жилетка и черная широкополая шляпа Вестника, которую вполне можно использовать вместо покрывала. Лица не было видно, как и фигуры. Но из-под развевающегося на смешливом ветру плаща виднелись черные ножны с саблями и витые рукояти, и даже они внушали опаску, которую не внушит и рассерженная гадюка. В светлый храм, похожий на белое полотно, вдруг проник кусочек ночи — черная клякса. Незнакомец чуть надвинул шляпу на глаза.
— Фейс-контроль больно жесткий, — прозвучал его голос. Визитер двумя пальцами взялся за полу шляпы, держа другую руку на гарде оружия. — Честных людей не пропускают. А ведь так хотелось посмотреть на алиатскую свадьбу, говорят, то еще зрелище.
Народ настолько ошалел, что не сразу понял, что человек с запада говорит на восточном языке. Свободно, но с легким акцентом. Единственным, кто не ушел в астрал, был жрец.
— У тебя, странник, есть возражения? — спросил он, задыхаясь от непонятно откуда взявшейся гордости.
— А то, пузан, конечно, есть. — Человек в черном прокашлялся и набрал в грудь воздуха. — Дамы и господа, по какому праву женим обрученную девушку?
Народ начал приходить в себя, послышались шепотки, медленно подбиралась стража, султан и визирь, казалось, сейчас прожгут незнакомца взглядами. Но никто не смел вмешиваться в ритуал, пусть и пошедший по какому-то безумному сценарию.
— Что ты имеешь в виду, странник? — продолжал жрец.
— Вот что! — Ловким движением незнакомец вытащил на свет два обручальных браслета. — Лови! — крикнул он и метнул полоску металла девушке у алтаря.
На одних рефлексах Лиамия выронила чашу, расплескав по полу кровь и забрызгав платье. В руках она держала тот самый браслет, который убедил ее надеть один наглый варвар с севера. Впервые за весь день на лице красавицы появилась улыбка.
— Этот браслет, — не унимался северянин, — прекрасная тори приняла от меня почти полгода назад. Приняла по своей воле, никто ее не заставлял. А как известно всем и каждому, ни один человек, иной разумный или бог не имеют права разрывать помолвку, кроме заключивших ее людей. Ну а уж о свадьбе с другим или с другой речь и вовсе не идет.
— Все было так, дитя? — обратился жрец к выпорхнувшей из клетки птичке.
Лиамия повернулась к ошалевшему отцу и столь же шокированному султану, потом — к радостной матери и смеющемуся младшему брату. Девушка посмотрела на держащегося за шляпу глупого неотесанного варвара, который к тому же еще и плохо танцует. Потом на разгневанного Асиала и на столь же раскрасневшегося, играющего желваками Эзема. Всего мгновение — и девушка закрепила браслет на запястье.