Тело и разум, искаженные силами неведения и кармы, накопленных в течение множества кальп (эпох мироздания), должны быть дисциплинированы и очищены от всех скверн. Для достижения этого совершенно очищенного Тела Будды тантрик должен начать медитацию о своей собственной физической конституции, созерцаемой как Тело Будды в форме соответствующего Йидама. Обширный и глубокий процесс таких медитаций, посредством которых он обусловливает это преображение (тема столь всеобъемлющая, что исключает какое-либо осмысленное сокращенное изложение), слагают правильная активация и использование всей психической нервной системы тела тантрика. Поскольку скрытые в этой чрезвычайно сложной системе энергии столь мощны, то подобные тантрийские медитации спланированы для осуществления только посвященными и достаточно опытными учениками под строгим руководством всецело квалифицированного Ламы.
Нижеприводимых замечаний будет достаточно, чтобы дать общее представление о том, что собственно включает тантрийская практика. Ее уникальная особенность заключается в визуализации (созерцании) с самого начала практики медитации т. н. Четырех Всецелых Чистот (т. — йонгс-су даг-па бжи), как основных характеристик йидама. Это:
1. Всецелая Чистота Окружающей Обстановки (т. — гнас йонгс-су даг-па) — визуализация сверхчувственной обители (мандала) избранного йидама;
2. Всецелая Чистота Тела (т. — лус йонгс-су даг-па) — отождествление йогииом—созерцателем своего тела с Пречистым Телом его Йидама;
3. Всецелая Чистота Принятия и Использования (т. — лонгс-спйод йонгс-су даг-па) — созерцание себя обладающим способностью принимать и использовать те объекты и молитвы, которые тебе благоговейно подносят;
4. Всецелая Чистота Деяний (т. — мдзад-па йонгс-су даг-па) — созерцание себя творящим внешние воплощения (манифестации) медитативного божества, а также и растворяющим эти воплощения; такие манифестации самого себя в облике йидама создаются в окружающем мире с целью защитить благополучие всех живых существ, вести их к достижению Высшей Буддовости.
Дабы приучить свое сознание неукоснительно хранить образ избранного тантрийского божества, вновь посвященный использует изображение этого божества, помещаемое перед собой на алтаре. Оно и служит начальным объектом его медитации. Затем созерцатель начинает внимательно исследовать все характеристики изображения. Когда он уже достаточно преуспел в этом, объект медитации (т. е. изображение) убирают, так что не остается более никакого непосредственного физического звена между созерцателем и йидамом. Отныне медитация йогина опирается только на мысленное созерцание. Созидая ясную и исчерпывающую картину божества в своем разуме, йогин вырабатывает надежную и устойчивую аналитическую и сосредоточенную медитацию. Со временем созерцаемый образ избранного йидама во всех его деталях становится совершенно ясным для созерцателя. Это достижение сопровождается всецелым осознанием «пустотной» натуры объекта созерцания: то есть что созерцаемое — не некая самовозиикшая сущность, но нечто, зависящее в своем бытии от явлений вне ее. Если эти два осознания йогина, — убеждающая живая ясность божества и одновременное осознавание его «пустотной» натуры, — одновременно возникают в сознании созерцателя, то он развил уже силу различающего осознавания. Все, что он зрит, предстает в форме этого божества; все, что он слышит, звучит как мантра этого божества. Отныне йогииа не введут в заблуждение мысли, будто бы явления обладают независимым само-бытием. Напротив, он понимает «пустотную» натуру всего, и поэтому способен искусно содействовать освобождению всех тех живых существ, которые еще прикованы своими заблуждениями к колесу сансары. На этом пути поток сознания йогина последовательно очищается. Его активно действующие делюзии, псевдосхемы мировидения, заблуждения и инстинктивные наклонности будут подсечены под самые корни, и созерцатель в конце концов достигнет высшего Уровня Буддовости.