Было двадцать минут одиннадцатого и я только успел вернуться после похода в банк, где я депонировал полученный от вдовы чек, когда задребезжал дверной звонок; на крыльце стоял будущий президент КВС. Едва я успел открыть дверь, как он протопал в прихожую и, не останавливаясь, промаршировал в кабинет. Когда я, заперев дверь, вошел следом за ним, Браунинг стоял перед столом Вульфа.
— Где он? — требовательно спросил он.
— Там, где бывает всегда в этот час. В оранжерее. В одиннадцать он спустится. Вы можете подождать здесь. Если нужно, то я к вашим услугам.
— Вызовите его сюда. Немедленно.
Голос командирский, хотя по внешности этого не скажешь. Раньше я определил, что брюшко у него появилось лет пять назад, но сейчас, глядя на его одутловатую и обрюзгшую физиономию, я дал его пузу лет десять.
— Это невозможно, — сказал я. — Для него правило превыше всего. Он наполовину мул. По меньшей мере, помесь дикого онагра с самым упрямым ослом. Если дело у вас и вправду неотложное, то я могу ему позвонить по телефону.
— Вызовите его.
— Попытаюсь.
Я прогарцевал на кухню, сел за маленький столик, за которым обычно завтракаю, подтянул к себе внутренний телефонный аппарат и нажал кнопку «О».
Пару минут спустя, что близко к норме, в ухо ворвался знакомый голос:
— Да?
— Я, из кухни. Эймори Браунинг ждет в кабинете. Как-то раз в детстве меня пугали картинкой с изображением дракона, извергающего пламя. Так вот, я его узнал — это Браунинг. Он приказал, чтобы я вас немедленно вызвал. Я сказал, что вы можете поговорить по телефону.
Молчание растянулось секунд на восемь. Потом:
— Приведи его.
— О'кей, но запаситесь чем-нибудь тяжелым.
Лифт выдерживает вес в шестьсот фунтов, но я решил, что Браунингу не помешает немного поостыть, и увлек его к лестнице. Однако вице-президент взлетел по ступенькам с легкостью серны и даже ни разу не остановился половить легкими кислород. И наверху не задыхался. Как я говорил, по оранжерее он топал за мной, но перед питомником я остановился и пропустил его вперед. Вульф, облаченный в канареечно-желтый рабочий халат с длинными рукавами, высился возле скамейки и ковырялся в брикетах спрессованного древовидного папоротника. Покосившись в нашу сторону, он сказал:
— Вы не любите, когда вас отрывают от работы. Я тоже не выношу этого.
Браунинг остановился, расставив ноги.
— Вы дешевый, чванливый хам!
— Не «дешевый». Такого упрека я не заслужил. Что вы хотите?
— Ничего. Как вы смели обвинить мою секретаршу во лжи! Вызвать ее к себе в субботу утром только для того, чтобы тешить свое дурацкое самолюбие и оскорблять человека. Я пришел сказать вам, чтобы вы передали миссис Оделл: отныне помощи от КВС не ждите. Если ей захочется узнать, в чем дело, пусть перезвонит мне. Вы все поняли?