— Андрей… Андрей… Спишь?
— М-м-м? — пробормотал я. Кажется, я и вправду начал дремать.
— Слушай, Андрюшка, — продолжала Таня. — Не нравится мне все это.
— Что не нравится?
— Ну, эта… Командировка твоя.
— О Господи… Что, опять предчувствия?
— Не ехидничай. Да, я чувствую, что тебя опять хотят подставить.
— Что значит «опять»?
— А в прошлом году как? С арбузами с этими?
— Ну и что? Дали выговор, и всего делов… Помнишь, часики подарил?.. Так вот, не было бы тех арбузов, — не было бы и часиков… Не могу же я жить на одну зарплату, мне еще шестнадцать лет четверть ее выплачивать… Давай спать, тебе вставать рано.
— А здесь ты ни за что погореть можешь, Андрик… Слышишь?
— Танюш, прошу тебя. Прекрати. Ты это говорила и когда я с кооператорами связался, и когда дачу этому орлу строил. И ничего ведь. Главное — осторожность. Зато телевизор купили… Спи. Это всего лишь служебная командировка.
— Ох, Андрюшка, что-то мне и правда не по себе…
Вот, опять. Пришлось повернуться на сто восемьдесят, обнять ее, погладить, как кошку, поцеловать… И еще раз. И хватит, уже второй час, наверное.
Я снова начал дремать, но вдруг почувствовал, как Танька выползает из-под одеяла и шлепает на кухню… Свет зажгла. Спичкой чиркнула. Так и есть — курит! Значит, и вправду чего-то боится, а не демонстрации устраивает.
Я нащупал тапки и тоже вышел из комнаты. Таня сидела возле кухонного стола, тянула мою сигарету и жмурилась. Сидела в одной только майке — она терпеть не могла спать в чем-либо другом, даже если в квартире было довольно прохладно, как сейчас. Я взял ее за руку, вытащил из пальцев сигарету, затянулся пару раз сам и погасил окурок в пепельнице.
— Таня, — сказал я. — Я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты завтра не опоздала на работу. Пошли.
Она молча встала и направилась в комнату. Мне захотелось легонько поддать ей по голой попке, но сейчас был не тот случай. Я погасил свет, а Таня так же молча улеглась и отвернулась к стене, уткнувшись носом в подушку. Не то обиделась, не то и вправду переживает. Никогда я, наверное, этих баб не пойму — что у них там в мозгах творится?
Я улегся рядом и про себя выругался — Танька перебила сон напрочь. Неужели она действительно что-то чувствует? Но какой может быть подвох в обычной служебной командировке? Это всего лишь простое ведомственное расследование, не более того… Но если Таньку что-то так беспокоит — значит, мне нужно поменьше проявлять инициативу. Все-таки, черт возьми, иногда ее тревоги бывают небеспочвенными.