Князь завел руки за голову, сладко потянулся и совсем было собрался зевнуть. Рабочий день закончен, ликера в бутылке – на самом донышке, можно с чистой совестью отправляться домой, в сауну. Под ласковые и умелые руки Натальи… Увы, зевнуть так и не удалось, помешал настойчивый стук.
– Войдите.
В приоткрытую дверь просочился старший охранной смены:
– Александр Яковлевич, к вам фельдъегерь, с пакетом. Пускать? Слушаюсь.
Громыхая начищенными сапожищами по буковому паркету, в освободившийся проем строевым шагом прошествовал старый знакомец. В отменно сидящей форме государственного курьера, с легкой сединой в усах и бакенбардах и тенью улыбки на лице. Как-никак уже больше дюжины раз встречались! И каждый раз «почтальона» закармливали и запаивали всякими вкусностями до состояния полного нестояния, а фельдъегеря – они народ такой, добро и ласку помнят. Кхм. Хоть и находятся круглосуточно на государевой службе, суровые и неподкупные.
– Ваше сиятельство, прошу принять и расписаться в получении!
«Никак Мишка Александрович решил в гости заглянуть? Нет, это его мама в гости зовет. А-фи-геть!»
Многие люди мечтали хотя бы издали увидеть ее императорское величество Марию Федоровну, многие… и некоторым это удавалось. Супруга императора всегда была милостива к своим подданным, особенно выделяя тех, кто не жалел денег и сил на благотворительность – для столь достойных личностей у нее всегда находились и время, и толика внимания, и даже приветливая улыбка. Также большие шансы на личную аудиенцию были у тех, кто по каким-либо причинам смог ее заинтересовать. Ну и подал соответствующее прошение, разумеется. Князь Агренев был замечен и в первом, и во-втором, не забыл он сделать и третье, – поэтому в данный момент как раз, повинуясь легкому жесту, усаживался напротив своей императрицы. Плавные движения, отменный вкус в одежде, спокойный взгляд без малейших признаков верноподданнического трепета… И полное отсутствие бороды или хотя бы усов на лице. Слухи о сестрорецком затворнике частично подтверждались прямо на глазах. Внешность юноши, но речи и манеры зрелого мужчины – так, кажется, говорила графиня Сумарокова-Эльстон?
– Я слушаю вас, князь.
– Ваше величество. Дело, заставившее меня просить аудиенции, сколь важное, столь и необычное, и надежды на его скорейшее разрешение связаны исключительно с вами.
Сохраняя на лице благожелательное выражение, венценосная красавица все же позволила себе немного поморщиться. Про себя, так сказать. Очередной проситель, фи!
– Не так давно, посетив одну из аптек на Невском проспекте, я совершенно случайно обнаружил в ней вот это… гм, лекарство.