Нет, конечно, подобные отдыхаловки изредка очень даже хороши; иногда полезно на какое-то время забыть, что тебя окружают взрослые и скучные люди (каким являешься и ты сам), делающие карьеру, зарабатывающие деньги и в суматохе будней пребывающие в уверенности, что на такой отдых уже никогда не найдется ни времени, ни сил…
Мне будет долго помниться этот пикник: голые тела, валяющиеся на песке недалеко от берега; восторженные вопли мужчин и женский визг; Ира, с буханьем прыгающая в воду с плеч Игоря; Таня и Лена, затеявшие соревнование, кто больше сможет выпить не отрываясь, вина из горлышка, и с хохотом проливающие кисло-сладкий напиток на ничем не прикрытые груди…
Так что ничего удивительного не было в том, что то одна, то другая парочка, прихватив плед, куда-то удалялась, а по возвращении бежала в воду, после чего, на берегу, с урчанием припадала к очередной бутылке мелкоградусного напитка. Потом — по новой… Когда на берегу не осталось никого, сбегали в лес и мы с Татьяной, а когда вернулись, то увидели, что веселью пришел конец: лодка с мотором непонятным образом отвязалась, и теперь свисающий с дерева трос печально мок в реке.
Очарование легкого греха, витающего над островом, исчезло. На берегу стояли шесть озадаченных и к тому же голых мужчин и женщин, которые не сразу, но довольно скоро все же поняли, что произошло неладное. Как-то уж очень быстро мы оделись, поспешно впрыгивая в шорты и брюки, напяливая футболки и застегивая рубашки. И все прятали друг от друга глаза; казалось, исчезновение лодки послужило своеобразным терминатором между тем воздушно-хмельным настроением, что витало в компании раньше, и появившимся состоянием растерянности из-за утери контроля над ситуацией. Словно бы поэтому резко изменились критерии приличности.
Несмотря на то, что хозяином лодки был Игорь, все смотрели на меня. Я подошел к дереву и подергал за капроновую веревку. Тут развязаться само по себе не могло — я сделал две морские удавки, даже теоретически неспособные к самопроизвольному распутыванию.
— Морской узел, — сказал я как бы в оправдание. — Это привязал я. Надо было проверить и узел на лодке, но мне и в голову не пришло, что он сможет распутаться.
Я выбрал трос из воды. Да, похоже, просто развязался узел: конец веревки характерно изгибался, даже пребывание в воде не сгладило деформации, вызванной невесть когда наложенным на трос узлом. Странно, когда я гонял по воде, изображая камикадзе, мне казалось, что и этот узел тоже вполне надежный — такие вещи бывший отличник по такелажной практике должен отмечать автоматически… Похоже, я себя, пусть немного, но реабилитировал. Правда, сидевший где-то в закоулках моего сознания немного карикатурный образ самурая ухмылялся ехидно, показывая голое пузо.