Я докурил сигарету и смял ее в пепельнице. Вот и все. Сейчас я соберусь и уйду из гостиницы. И постараюсь забыть о том, что мне сегодня говорил Такэути… Кроме, пожалуй, того, что какая-то свинья из НКВД пристрелила моего деда в сорок пятом… Кошмар! А ведь все могло оказаться иначе, может быть, дед-японец принял бы мир таким, каков он есть, дожил бы до наших времен, и знал бы я о содержимом омамори без того, чтобы расклеивать рассыпающийся документ по липкой пленке, а потом подрисовывать иероглифы на копии…
Подрисовывать на копии?! О черт!
— Послушай, Сергей, — сказал я. — Кажется, у нас есть минимальный шанс.
Когда Змея Особо Ядовитая отворила дверь, то, наверное, слегка растерялась: кроме Андрея Маскаева, державшего руку на марлевой перевязи, в прихожую вошел импозантный мужчина в темных очках, кожаной куртке и джинсах, с длинными черными волосами.
— Это Сергей, мой товарищ, — сказал я. — Вчера я растянул руку, обе сумки зараз мне не унести, вот он и предложил свою помощь.
Зоя переводила растерянный взгляд с меня на него. Возможно, внешние данные Сэйго — парня крепкого и широкоплечего, довольно высокого даже по российским меркам, произвели на нее впечатление. Похоже, сравнение было не в мою пользу.
— Здравствуйте, — сказал Такэути. Вся эта история его весьма забавляла.
— Здравствуйте, — неописуемым тоном произнесла Зоя, так и поедая глазами гостя из страны Восходящего Солнца.
— Налейте нам чайку, пожалуйста, — попросил я. — Если можно.
— К-конечно, — растерянно сказала она. — Проходите.
— Здрасьте, дядя Андрей, — услышал я голос ее дочки. — Здрасьте, дядя…
— Сергей, — подсказал Сэйго.
Девочка замолчала, не сочтя нужным повторять. Сэйго разулся прямо впритирку к порогу — японские привычки у него явно были очень сильны. Впрочем, когда не видишь характерного разреза глаз Такэути, не думаешь о его национальной принадлежности, то можно даже вообразить, будто рядом с тобой находится обычный русский парень, только с небольшим дефектом речи.
Я, разумеется, тоже достаточно воспитан для того, чтобы не тащить в комнату уличную грязь. Мы с «Сергеем» прошли в комнату, и Зоя скоро принесла две наполненные чашки, щербатые и разнокалиберные, но, вероятно, чистые. Правда, чай оставлял желать лучшего, но мы пришли сюда не для того, чтобы заниматься дегустацией.
Зоя снова принялась демонстрироваться, но уже так, чтоб ее достопримечательности бросались в глаза «Сергею». Я показал ему условный знак: «вариант-два».
— Послушай, — сказал Такэути, обращаясь ко мне, — а ты уверен, что тебе надо торопиться?