Вот так вот, я ведь оттуда. И что теперь?
– Я имею в виду, по сравнению с другими. Я в нем была сегодня, но что-то цены не понравились.
– Так ведь с пакетом шла, – укоризненно заметила одна, мол, ври да не завирайся.
Я напустила в голос побольше жалостливости:
– Так ведь дома долго не была, приехала – кушать нечего, что поделать, купила!
– Да, – кивнула вторая. – Это ты права, внуча. Государство знай себе цены повышает, а пенсию срезает, и живи, бабка, как хошь! Точно хотят они поубивать нас, ироды, чтобы землю не топтали.
– Да, дорогу молодым, – закивала первая.
– Да что вы, – отмахнулась я с видом перебежчика из одного лагеря в другой. Зря, мол, вы меня в партию «государство» записали, хочу быть в «старушках деревенских». – У нас на фирме тоже срезали ползарплаты. Как жить, не знаю.
Мои попытки втереться в доверие были вознаграждены: лица бабок сразу подобрели, одна даже сделала попытку подвинуться на сиденье, чтобы я заняла место рядом с ней, но я показала жестом: нет, что вы, сидите-сидите, я постою.
– А ты, почай, из какого дома будешь-то? – затем-то проявила она интерес.
– А я из сто тридцать третьего. К отцу приехала, – пояснила я, но мой ответ вызвал странную реакцию: старушка, уже было соблаговолившая перезаписать меня из касты врагов в противоположную, тут же сморщилась и демонстративно отвернулась, из чего я заключила следующее: папаню моего здесь не больно-то жаловали. Почему, хотелось бы знать? Вроде не депутат и не бандит. – Он сантехником работает! – на всякий случай заявила я, а то вдруг они нас с кем-то спутали, но тут же испугалась: а ну как он у бабки слив унитаза к стиральной машинке подключил? Да ну, нет. Вряд ли в сем домишке имеются такие излишки.
– Ха, сантехником! – язвительно усмехнулась та, поворачиваясь ко мне. – Картежник он!
Почему-то этот язвительный тон вызвал внутри меня всплеск бурного негодования. Да как она смеет! Какой бы он ни был, но он мой отец!
– Он что, вас обыграл? – не удержалась я.
Сморщенное землистое лицо налилось агрессивным красным цветом.
– Ах! Да как ты… – Бабка плюнула мне под ноги, поднялась и резво потопала домой, в хату. Зато вторая… рассмеялась! И громко так, заразительно, что я еле сохранила серьезное лицо. Но это был не последний сюрприз. За моей спиной неожиданно раздались аплодисменты и крик:
– Браво!
Обернувшись, я увидала… Кирюху! Обалдеть можно!
– Обалде-еть… – растянула я, повторив свои мысли. – Ты откуда взялся, родной?
– Что-то ты подозрительно поспешно от меня избавилась и слишком уж заинтересованно глядела в эту сторону, пока мы шли. А уж когда я, затаившись, увидел, как ты сызнова выходишь из дома, поглядывая по сторонам… тут уж я не выдержал и решил последовать за тобой, прости! Всему виной мое исключительное любопытство!