Она сказала, что уже целый час уговаривает Ла-Маркхем, и чем больше уговаривает, тем больше льется слез.
— И ты теперь летишь на помощь? — Джуин изо всех сил притворялась безразличной.
— Ага. Ты поедешь со мной?
Джуин изучила обгрызенный ноготь на своем пальце, отгрызла от него еще чуть-чуть, снова изучила его.
— Да нет.
— Как хочешь.
Элли осушила свой стакан и, задевая на ходу розовые шары гортензии, вошла в дом через стеклянную заднюю дверь.
Джуин посидела на лужайке еще минут пять, безуспешно пытаясь научить Маффи подавать лапу, а затем они оба, разочарованные друг в друге, тоже проследовали внутрь.
В холле они застали Элли — одетую в красный комбинезон с открытой спиной и в туфлях на высоченных каблуках.
— Тебе обязательно надевать эти туфли? — запротестовала Джуин, морщась, хотя туфли как раз были наименьшим злом. (Любовный роман Элли с одеждой был самым продолжительным и самым неблагодарным в ее жизни.)
— Чем они тебе не нравятся?
— Ты в них как из инкубатора. Все в таких ходят.
— Это, милое мое дитя, «Валентино». За две с половиной сотни.
— Все равно они какие-то заурядные.
— О, моя консервативная дочь! — Элли достала из сумочки помаду и зеркальце и нарисовала себе такое злобное лицо, какое напугало бы и лошадь. — С возрастом это пройдет, не сомневаюсь. Так, меня некоторое время не будет, как говорил капитан.
— Какой капитан?
— Тот капитан. Капитан Оутс[6].
— А-а.
— Очень галантный джентльмен. Так, не забудь поесть, ты слышишь меня? В холодильнике есть салями.
— Ты же знаешь, я ненавижу салями. Все эти гадкие белые кусочки.
— Тогда ешь сыр. Или возьми один из моих диетических наборов.
Вместо ответа Джуин ткнула себя пальцем в горло и скосила глаза к носу.
— Ну-ка, поцелуйчик. — Элли подставила щеку, и Джуин якобы чмокнула ее. — Ты тут справишься сама?
— Конечно, справлюсь. Я ведь не совсем беспомощная, ты же знаешь.
— Знаю, радость моя. — Элли помедлила секунду, задумчиво глядя на дочь. Она думала о том, что Джуин удивительно похожа на отца, на добренького Тима, который по-быстрому оплодотворил Элли, а потом, как и договаривались, исчез с горизонта. Забавно, что, несмотря на все усилия Элли, несмотря на отсутствие Тима, Джуин все равно оставалась творением отца, а не матери. Очевидно, из этого парадокса можно было бы сделать интересные выводы о врожденном и привнесенном, но Элли было не до этого.
— Передашь от меня привет… Кейт? — Балансируя на одной ноге, как аист, Джуин изучала грязную сморщенную подошву другой ноги.
— Обязательно.
— И еще… сама знаешь кому.
— А, конечно.
Джуин вышла с матерью на крыльцо.