На губах у нее играла чуть заметная задумчивая улыбка. Молнии отбрасывали резкие тени на ее мертвенно-белое лицо.
Фрей откинулся в кресле и обвел каюту ленивым взглядом. Медь и темное дерево. Приглушенный электрический свет. Книжный шкаф, набитый романами, техническими руководствами и картами. Много иностранных названий. И самарланский, и тракийский языки Триника знала с детства. «Преимущества благородного происхождения», – решил Фрей.
– Можно начать с возвращения тех денег, которые ты отняла у меня возле Водопадов Возмездия, – предложил он. И добавил, ухмыльнувшись: – А впрочем, оставь их себе. Хватит на ремонт твоего корабля.
Триника сидела за столом у окна с треснувшим толстенным стеклом. Перед тем как привести Фрея к себе, каюту тщательно убрали. Триника любила порядок, но скрыть следы урона, который понес «Делириум Триггер», ей не удалось. Из коридора доносился топот бегущих ног, а в воздухе висел густой запах горелого масла.
– Зря ты меня ограбила, – продолжал Дариан. – Тогда я отпустил тебя, вспомнив о добрых чувствах, которые нас связывали. Но сейчас? Ни за что!
Она презрительно фыркнула:
– Совершенно верно. Грист улизнул, а твоя команда – в моем карцере. Ты преуспел, как никогда.
– Но ты и сама оплошала.
– Я выживу.
– Я тоже.
– А это мне решать. – Ее черные глаза посуровели. – Ты причинил мне крупные неприятности.
Он попытался изобразить на лице выражение «плевать, что обо мне думают».
– Я не просил тебя лезть в передрягу. И, кстати, шар нашел я.
– Из-за тебя я потеряла хороших людей и файтеры.
– Триника, перестань мне угрожать! – вспылил Фрей. Он внезапно разозлился на нее и прямо-таки впал в бешенство. – Ты сама какова? Снова обокрала меня.
– Я рассчитывала, что ты учтешь полученный опыт, – парировала она.
– Значит, ты ошиблась, – мрачно огрызнулся он. – Ты до сих пор ни в чем не разобралась. Ты меня и вполовину не знаешь.
Он забарабанил пальцами по подлокотнику. Возбужденно, нетерпеливо. Рядом с ней ему было трудно сохранять спокойствие. Триника умела выводить его из себя, что глубоко его задевало. С другими женщинами Дариан проявлял бесконечное обаяние, но стоило ему оказаться в ее обществе, как он начинал ощущать себя обиженным подростком-грубияном.
– Почему бы тебе не соскрести с лица этот кошмар? – сказал Фрей после продолжительной паузы. – У тебя ведь великолепная кожа.
Триника не то смущенно, не то расстроенно хмыкнула:
– Раньше я очень заботилась о своей внешности. Ты не забыл мой туалетный столик? Он же прогибался под тяжестью косметики.
– И ты тратила часы на то, чтобы казалось, будто ты ей не пользуешься.