Шарлотта еще раз встряхнула головой, а потом остановилась полюбоваться картинами, которые развешал по стенам Луи. Она уже видела их прежде, в первое свое посещение, однако их удивительная красота снова заставила ее замереть в восхищении.
Сын Луи был художником, и необыкновенно одаренным. Свои картины он выставлял в галерее жены во Французском квартале. Все висящие здесь полотна — за одним исключением — представляли собой написанные маслом луизианские пейзажи. Единственной картиной, выбивающейся из общего ряда, был незабываемо прекрасный портрет маленькой внучки Луи. Все эти шедевры Стивен создал в тюрьме.
Наконец Шарлотта вошла в кухню, наполненную ароматом только что сваренного кофе.
— Присаживайся! — кивнул Луи на стул у кухонного стола, продолжая разливать кофе по чашкам.
При виде столового убранства Шарлотта невольно ухмыльнулась, весело и иронично. Рафинированный вкус Луи, его любовь ко всему самому лучшему, красивому и качественному, какое только можно сыскать в магазинах, нелепо контрастировали с его замашками грубияна и деспота, да и со всем его далеко не изящным, но очень мужественным обликом. Джекил и Хайд, я же говорила, подумала Шарлотта, усаживаясь на указанное место.
Маленький столик покрывала белая льняная скатерть, в центре красовалась хрустальная ваза с алой розой. Рядом с вазой Луи водрузил высокую подставку из граненого стекла, на которой покоился обещанный торт. И все это — в окружении столового серебра, кремовых китайских фарфоровых чашек на блюдцах с золотой каймой, тарелок для десерта из того же сервиза, что и подставка для торта.
— Красота! — восхитилась Шарлотта.
И даже угрюмая интонация, с которой он буркнул «Спасибо!», не могла замаскировать его радости, что она оценила его старания.
— Так позвонили тебе или нет? Ты вроде звонка ждала, — поинтересовался Луи, разрезая торт.
— Нет, к сожалению! — отозвалась Шарлотта, не в силах скрыть огорчение.
— Значит, важный был звонок. — Луи положил на ее тарелку небольшой кусочек.
Но Шарлотте меньше всего на свете хотелось сейчас обсуждать свои несбывшиеся надежды, а уж тем более — с Луи.
Она воткнула вилку в торт.
— На вид — очень вкусно! — И, пытаясь оттянуть момент, когда заговорить ей все же придется, поскорее отломила кусочек и положила в рот.
Но Луи в ответ лишь покачал головой:
— Что, не хочешь рассказывать?
— Ну, я…
Он махнул рукой:
— Ладно, не будем пока об этом. Как я уже говорил, мне нужно кое-что с тобой обсудить. А потом ты поведаешь мне о чудесном преображении твоей сестры. Я сегодня уезжаю в Нью-Йорк. Вернусь через две недели.