— Да, мэм, вы правы. Простите меня. Если это удобно, я хотела бы заехать сегодня, минут через десять-пятнадцать, скажем.
— Тогда хватит терять время и быстро ко мне!
В трубке раздался щелчок, и Шарлотта, ухмыляясь, в свою очередь положила трубку.
— До скорого, Милашка! — прокричала она, подбирая сумку. — Веди себя хорошо, пока меня не будет, — как положено хорошим маленьким птичкам.
Милашка пронзительно заверещал и взъерошил перья. Шарлотта хихикнула, вышла из комнаты и, заперев за собой дверь, поспешила к фургону.
Особняки в итальянском стиле знаменовали второй период расцвета Садового квартала. Характерной же чертой первого было возрождение античного стиля. Мезон-Рошель, расположенный на Сент-Чарлз-авеню, со своими сегментарными арками, восьмиугольными эркерами и двойными витыми консолями являл один из самых совершенных образчиков итальянского стиля в архитектуре.
Мезон-Рошель возвели в семидесятых годах девятнадцатого столетия, и хотя Шарлотта не была знакома с его последними владельцами, мультимиллионерами Марджи и Кларенсом Рошель, от других своих клиентов она много слышала об их благотворительной деятельности в сфере образования.
После смерти Кларенса Марджи в его честь превратила пугающе гигантский старинный особняк в дом престарелых, где собралось поистине избранное общество: почти все здешние жители — ушедшие на покой преподаватели и профессора.
Остановив фургон на обочине перед Мезон-Рошель, Шарлотта взглянула на вмонтированные в панель часы и прикинула, что до поездки в детский сад у нее в запасе еще около двух с половиной или даже трех часов: целая куча времени для того, чтобы разузнать у доктора Эммы Клер МакГи все, что необходимо.
«Профессор Мак», любовно именуемая так бесчисленными выпускниками Тьюлана, посещавшими ее курс английского для первокурсников, доктор МакГи ушла на покой. А год спустя — продала свой дом и поселилась в Мезон-Рошель, где и провела последние десять лет.
Именно своей любимой профессорше Мак Шарлотта была обязана возможностью зарабатывать на жизнь. И с тех пор, как та вышла на пенсию, старалась навещать ее по крайней мере раз в два месяца.
Однако на этот раз Шарлотта не была у своей подруги уже довольно давно, и теперь ее нещадно мучила совесть — особенно когда она думала, какая причина вынудила ее наконец приехать.
На веранду вела длинная лестница с площадкой посередине. Там Шарлотта на мгновение остановилась — оглядеться и насладиться окружающей красотой.
Участок вокруг огромного старого дома тщательно ухожен и изобилует множеством роскошных цветов, разнообразных тропических растений и деревьев нескольких разновидностей. О двух виргинских дубах говорили, что они ровесники дома. В воздухе плотной пеленой висел сладкий запах роз, гардений и магнолий. Шарлотте не раз приходило в голову, что, сумей кто-нибудь разлить эту волшебную смесь ароматов по флаконам, он заработал бы целое состояние. Глубоко вздохнув от удовольствия, она пошла дальше.