— И в первую очередь, — продолжая старательно изображать наивность, сообщаю, — разберется с нашими друзьями. Все эти речи достаточно откровенны, надо только слушать. Идейная близость с британцами, заявка на реформирование армии. Мало, что ли? Кто-то вообще читает, что я писал про проект нового закона, включающий всеобщую воинскую повинность?
— Молчать! — зарычал Белов.
Достал я его. Он все прекрасно понимает, но должность такая. А позвонили наверняка с очень больших высот. Не стал бы суетиться иначе. Ему передо мной было даже неудобно, и по всем инстанциям старательно отмазывал как бы не в том же стиле. Прямо-то никто ничего не говорит. «Есть мнение», — и глаза заводятся в потолок.
— Все. Думай в другой раз, — после длительного молчания приказал соответствующим голосом. — Доиграешься. Вопросы есть?
— Если не знаешь, как поступить, изучи мнение начальства и следуй ему. Установка ясна, — подтверждаю с готовностью. — Англичанка гадит, американцы недовольны японскими действиями, и желательно подтолкнуть в правильном направлении. Франция опасается за Индокитай, и не мешает покапать на мозги простым лягушатникам. Китайцы почти хорошие, японцы не совсем плохие. Они отвратительные. Ничего не забыл?
— Твоя хамская привычка передавать обзоры в США, а потом ссылаться на них же при написании очередной статьи и русской газете для обхода цензуры. Вроде не сам придумал, а просто ссылаешься на общеизвестное. Думаешь, никто не замечает?
— А что, так заметно? — огорчаюсь. — Молчу, молчу. Все понял. Но неплохо задумано? Всегда есть возможность пропихнуть интересную новость в обход бдительной цензуры. «Herald Tribune» в наших газетных киосках начала свободно продаваться, и сослаться на тайну сложно. Хорошие бизнесмены живут в США — расширяются. Уже и к нам пробрались. Да и не писал я ничего против нашего руководства. Исключительно про Германию.
— Гуляй, — сказал Белов брюзгливо. — Умник выискался. Билеты на поезд и прочие бумаги получишь в финотделе. Заодно и проветришься в дороге. Лежит на тебя где-то папка и пухнет. Потом извлекут и шарахнут по башке — мало не покажется.
— Я верю, — торжественно заявляю, — в мудрость наших замечательных правоохранительных органов. И что немаловажно, знакомство со многими высокопоставленными товарищами. Вдруг каску одолжат?
— Посерьезней тебя люди горели, — поморщился Белов. — Подумай.
Я вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Не нравятся мне такие указания, и срочная командировка в совершенно другой конец континента тоже. Неужели что-то всерьез бродит по нашим вконец ополоумевшим от бдительности верхам? Неприятно. Скоро совсем начнут заставлять писать согласно указаниям — от сих до сих. Попытка повякать свое будет караться отлучением от редакции и каторжными работами в сельском хозяйстве сторожем.