Вспыхнул яркий луч карманного фонаря. Он ударил прямо в глаза, ослепил. Увидев перед собой молодую женщину с горящими обветренными щеками и выбившимися из-под платка завитками светлых волос, немец успокоился, отвел фонарь, подошел вплотную и потребовал документы.
— У меня нет документов, — ответила Ирена на отличном немецком языке. — Я их оставила дома.
— Ах, так! Что же ты здесь делаешь ночью? — спросил немец.
— Я еще вчера ушла за дровами и заблудилась.
— Заблудилась?! А где ты живешь?
— В деревне Уздау, под Нейденбургом. Зовут меня Эрна Шредер.
— В Уздау? Однако далеко ты забралась, Эрна! — Немец недоверчиво присвистнул. — Пойдем со мной, надо разобраться. Здесь запретная зона, посторонним ходить нельзя. — И немец махнул автоматом туда, где виднелись контуры большого барака и горел слабый свет.
«Вот и все! Поймали все-таки и почти у самого дома», — думала с болью Ирена, шагая за немцем.
Вдруг часовой резко обернулся, перекинул рывком с груди на спину автомат, противно захихикал и пошел на Ирену. Кругом стояла жуткая звенящая тишина. Даже лес, казалось, замер в испуге. Ирена попятилась назад, прижав руки к груди, лихорадочно соображала: «Что делать? Кричать? Не поможет. В бараках тоже немцы».
Когда солдат прижал ее к дереву, она процедила сквозь стиснутые зубы:
— Оставь меня в покое! Все равно не дамся!
Но солдат не обратил на эти слова никакого внимания. Она видела в предрассветном сумраке его нетерпеливые белесые глаза, пожелтевшие от табака зубы. Чувствовала на своем лице его частое дыхание. Он уговаривал, требовательно настаивал:
— Не упрямься, Эрна! Поцелуй же меня, малютка! Ну!
Ударить? Он застрелит ее, как собаку, хотя она и «немка». И это рядом с домом! После всего пережитого! Умирать так глупо. Но тут она вспомнила, что у нее в кармане нож. Им хозяйкина сестра Эмма резала свиней… Ирена достала его, когда солдат пытался повалить ее на снег. Шинель у него распахнулась, и Ирена с силой ударила немца в грудь. Нож вошел мягко и легко…
Немец взмахнул руками, захрипел. Его белесые глаза чуть не вылезли из орбит, удивленные, страшные. Он покачнулся и рухнул в снег. Запахло теплой кровью. У Ирены закружилась голова, к горлу подступила тошнота, ее затрясло, словно в лихорадке. Наконец она сообразила, что надо скорее бежать прочь от бараков: могут хватиться часового. Она кинулась в лес, не разбирая дороги, и бежала до тех пор, пока окончательно не выдохлась и не упала на снег. Ей показалось, что ее настигает погоня, что она слышит лай собак. Но подняться и бежать дальше уже не могла. Только медленно подползла к толстому стволу ближайшего дерева и тут же потеряла сознание.