— И всё же, — задумчиво сказал Суон, — мне даже как-то жаль. Жаль, что скарабей… То есть, я не хотел сказать, что Карниваль достоин бессмертия, но ведь смерть бывает так несправедлива.
В словах его слышна была горечь, горечь давней трагедии.
— Дорогой инспектор, — в повисшей мрачной паузе тихо и очень мягко сказала Ива, — никакие амулеты, никакие чаши, скарабеи и зеркала не способны обмануть судьбу. Карнивалю не суждено было быть ни бессмертным, ни всевластным. И тут я, как никогда, согласна с высшими силами. Быть может, иногда это и несправедливо, но никто, вы слышите меня, никто не повинен в том, какая пряжа вышла из-под веретена богинь и сколько отмеряно этой пряжи. Покуда нить тянется, ткать из неё надлежит самому человеку. У кого-то получается узорчатый ковёр, у кого-то — добротная мануфактура, у кого-то — прекрасный валансьен, а вот у Карниваля — боги мои, на какую дрянь, достойную сожаления, он потратил отмеренные ему драгоценные нити! — Ива горько покачала головой. — Вам, мой дорогой Суон, осталось на память два дивных кружевных лоскутка. Они не утешат и не согреют вашу душу, но они могут расцветить узор вашей судьбы. Позвольте ушедшим быть узелками и нитями, укрепляющими ваше полотно, не складывайте эти драгоценные лоскутки в сундук с затхлым, печальным старьём. Ваша нить ещё не снята с веретена…
Суон отвернулся, пытаясь справиться с подступившим к горлу комом, Флитгейл переводил ошарашенный взгляд с него на Иву, и вновь возвращался взором к подавленному, обезоруженному инспектору, к его напрягшимся плечам и крупным, грубоватым ладоням, отгородившим его от мира.
— Ну, полно, — словно сама себе сказала Ива. — Простите меня, мне не следовало сегодня говорить об этом. Карниваль получил то, что было ему суждено. То, что осталось от его жизни, даже самая нерадивая поломойка не употребит на тряпки.
Суон опустил ладони, в лицо ему бросилась кровь, но в глазах появилось какое-то новое, неожиданное выражение надежды и благодарности. Через несколько минут разговор вернулся в спокойное русло, Флитгейл бесстрашно пришёл на помощь Суону и заговорил об археологии, что неотвратимо обернулось небольшой, но увлекательной лекцией.
— Ну, что же. Кажется, вся эта история закончилась, — сказал Суон, когда лектор заметно выдохся. — Вы, Флитгейл, нашли своего Купера. Конечно, найти украденные им сокровища теперь практически невозможно, но всё же, по крайней мере, вы знаете о нём достаточно. Вы, дорогая мисс Ива, можете спокойно отправляться в Бат. А я… Хм, мне надо написать отчёт. Ума не приложу… хм… Боюсь, меня не погладят по головке. Хотя меня интересует лишь смерть мадмуазель Зулейки, надеюсь — версия о неизвестных грабителях удовлетворит моё начальство. Я так и знал — глухое дело.