— А этот… твой бывший шеф… Он же не самый крутой в Казахстане? С тобой, наверное, не прочь были бы познакомиться и другие влиятельные мужчины?
— Ты кого имеешь в виду?
— Да хотя бы какого-нибудь министра. Силовика.
Багила уставилась на Белова. Ее глаза блестели в темноте.
— Почему именно силовика? — спросила она. Если до этого ее сияющие глаза были широко открыты, то теперь она их настороженно прищурила, пряча в густой тени ресниц.
— Но вы же, наверное, часто пересекаетесь, — ответил он. — Когда президент готовится принимать гостей или, наоборот, сам куда-нибудь выезжает.
— На подобных мероприятиях не до флирта, — сказала Багила.
— А после них?
Белов был не столь наивен, чтобы надеяться, что казашка выложит правду о своих романтических и деловых связях. Нет, ему было важно видеть и слышать, как она станет отнекиваться. Жаль, что в темноте приходилось больше полагаться на слух.
— Ты что, ревнуешь? — спросила она.
— Еще чего, — буркнул Белов. — Просто хочу узнать тебя лучше.
— Я вся как на ладони.
С этими словами Багила перекатилась на спину. Это было приглашение заняться чем-нибудь более существенным, чем разговоры. Увидев, что Белов не торопится перейти к действиям, она змеей заползла на него всем телом.
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил он, не позволяя ей сползти ниже. Для этого пришлось довольно крепко обхватить ее за талию.
— Ответила. Никого у меня нет, ни с какими силовиками я не общаюсь. Доволен?
— Доволен, доволен, — буркнул Белов, еще раз убедившись, что не может уличить казашку в явной лжи.
— А вот я не довольна, — заявила она. — Мне надоели твои бесконечные допросы. И я требую моральной компенсации.
— Как насчет физической?
— О, это было бы совсем здорово.
Ладони Белова уверенно легли на ее нежные ягодицы, когда она отстранилась и встала, закутываясь в простыню.
Он вопросительно поднял брови.
— Жарко, — прошептала Багила, нагибаясь и дыша Белову в ухо. — Минутку постою на балконе, не возражаешь?
— Тогда я перекурю, — сказал он.
— Как хочешь.
Поцеловав Белова, Багила пошла к балкону, а он остался лежать.
Соединиться вновь им было не суждено.