— Это вовсе не пустая мечта, дорогая моя! Китти уже все продумала. Вы же знаете, как она быстро все решает. Я приеду за вами в своем вагоне. К Дэниелу мы приставим моего старого проводника Джима, будет у него вместо лакея. А вы сможете резвиться и вселять в нас радость жизни. Этой зимой мы поняли, что без нашей леди Форрестер мы осиротели. Без вас, что ни затеешь, все не ладится. Созовем народ в гости, а потом сидим и думаем: чего ради мы собрались? Нет, без вас мы никуда не годимся.
В глазах миссис Форрестер заблестели слезы.
— Спасибо вам за эти слова. Как приятно, когда тебя вспоминают там, где тебя нет! — И в ее голосе послышалась такая щемящая, берущая за сердце грусть, какой веет иногда от прекрасных старых задушевных песен.
Через три недели капитан Форрестер поднялся с постели и начал передвигаться по дому. Он подволакивал левую ногу, и левая рука у него потеряла силу. Речь к нему вернулась, но говорил он хрипло и невнятно, не мог отчетливо произнести некоторые слова, поэтому пропускал их, глотая гласные. Немногословный прежде, теперь он и вовсе предпочитал молчать. Доктор сказал, что если ничего непредвиденного не случится, капитан благополучно проживет еще несколько лет.
В августе Нил уезжал в Бостон, где собирался готовиться к поступлению в Массачусетский технологический институт, окончив который, мог стать архитектором. Он все откладывал и откладывал прощание с Форрестерами, пока не дотянул до предпоследнего дня. Этот его визит совсем не походил на прежние. Капитан и его жена держались с ним уже не как с мальчиком, а как со взрослым. И он почувствовал себя несколько неловко в их гостиной, где привык быть как дома.
Большое кресло капитана было придвинуто вплотную к выходящему в сад окну. Он сидел, залитый вечерним солнцем, и почти ничего не говорил, но приветливо посматривал на Нила. Миссис Форрестер расположилась на диване в затененном углу комнаты и оттуда вела с Нилом разговор о его планах и предстоящем отъезде.
— Это правда, что Мэри собирается осенью выйти за Пучелика? — спросил вдруг Нил. — Кто же тогда будет вам помогать?
— Пока никто. То, с чем я сама не справлюсь, сделает Бен. Да что о нас говорить? Проскрипим зиму, как все деревенские старики, чем мы лучше их? — беспечно сказала миссис Форрестер.
Нил знал, что миссис Форрестер страшится зимы, но сейчас она владела собой, как никогда, и, как никогда уверенно, играла роль хозяйки дома, а между тем, собиралась стать в этом доме служанкой. Впервые Нилу пришло в голову, что беспечность миссис Форрестер дается ей нелегко.