— Одно время меня брила миссис Форрестер. Прекрасно справлялась, но мне не хотелось, чтобы она с этим возилась. Теперь пользуюсь безопасной бритвой. Получается, если не торопиться. Раз в неделю приходит парикмахер. Миссис Форрестер ждет тебя, Нил. Она внизу в роще, уходит туда отдохнуть в гамаке.
Нил обошел дом и направился к калитке, выходящей в рощу. С холма он разглядел гамак, висевший между двумя тополями в дальнем конце поляны, там, где когда-то он упал и сломал руку. Стройная женщина в белом, лежавшая в гамаке, не шевелилась, и пока Нил торопливо шел к ней по траве, он видел, что ее лицо прикрыто белой летней шляпой. Он тихонько приблизился и уже подумал, не заснула ли миссис Форрестер, как вдруг услышал тихий радостный смех. Быстрым движением она сбросила с лица кружевную шляпу, сквозь которую наблюдала за ним. Нил шагнул вперед и заключил в объятия и ее, как бы парящую в воздухе, и гамак. До чего же она была легкая и трепетная, словно птица, попавшая в сеть! Если бы он мог спасти ее — взять и унести из этой юдоли печали — от неизбежной старости, усталости, от злой судьбы!
Она не спешила высвободиться из его рук и, смеясь, глядела на него снизу вверх, а в глазах светилось что-то бесшабашное, что-то загадочное и дразнящее: с виду такая открытая и безыскусная, а на самом деле — искуснейшая актриса. Она взяла Нила за подбородок, как будто он все еще был мальчиком.
— Ишь, какой красавец вырос! Старый судья, наверно, гордится тобой. Он позвонил мне вчера и начал хвастаться: «Нелишне предупредить вас, мадам, что приехавший ко мне молодой человек очень красив!» Как будто я и сама не знала, что из тебя получится настоящий красавец! Значит, теперь ты — взрослый мужчина, повидал мир. Ну и что ты нашел в нем интересного?
— Ничего, что могло бы сравниться с вами, миссис Форрестер.
— Глупости. А как у тебя насчет возлюбленных? Есть кто-нибудь?
— Предположим.
— И хороши собой?
— Уж не думаете ли вы, что их несколько? Разве мало одной?
— Одной даже слишком много. Вот если их будет полдюжины, самое лучшее в тебе достанется все-таки нам. А одна заберет себе все без остатка. Впрочем, если бы у тебя была возлюбленная, ты бы сюда не вернулся. А знаешь, как мы тебя ждали? — Она взяла его руку и повернула кольцо-печатку, которое он носил на мизинце. — Уже несколько недель, каждый вечер, когда внизу за лугами проносятся огни поезда, я говорю себе: «Нил едет домой, теперь есть, кого ждать», — она осеклась, как всегда, когда ей казалось, что она сказала лишнее, и шутливо добавила: — Так что, видишь, как ты много для нас значишь. А ты говорил с мистером Форрестером?