— Что будет, если мы останемся здесь?
Влада хохотнула.
— Ты думаешь, я знаю? В учебниках такого не пишут. Судя по тому, что было вчера, нас может отпустить само собой. Или не отпустить.
Она перебралась на заднее сиденье и вытряхнула из кармана иголку. Она не хотела, чтобы Кир видел, чем она занимается там, наедине с новой реальностью. И Кир не оборачивался. Просыпалась облепиха из позабытой корзинки.
Разве бывают такие ягоды — прозрачно-карамельные, с тенью косточки внутри? Нет, определённо, и здесь не обошлось без спецметодов.
— Ничего не выходит, — выдохнула Влада. — Мы в эпицентре. Назад уже не вернёмся, остаётся только ехать к городу. И надеяться, что оно от нас отвяжется. Так как насчёт другой дороги?
До самого полудня ветер качал сухой ковыль на обочине дороги. Машина прыгала по ухабам, петляла между рядами срезанных подсолнечных стеблей. Узенькую пересохшую речку они переехали почти что вброд: доски, заменяющие мост, расползлись прямо под колёсами.
Потянулись выгоревшие рощи — сосны торчали, как огромные обугленные зубочистки. Ветви, протянутые к дороге, ещё щетинились зелёными иголками, но насколько хватало глаз, лес давно умер. Влада поёрзала на сидении, привстала. Её дыхание выдавало тщательно сдержанную панику.
— Он сгорел позапрошлым летом, — сказал Кир, чтобы успокоить её. — Помнишь, была аномальная жара?
Ему и самому сделалось жутко. Сгоревший лес — никакая не аномалия, но Владу это ничуть не успокоило. Она резко дёрнула головой и опять включила радио. Затрещали на всю машину помехи.
— Выключи, — попросил Кир. — Здесь нет связи.
— Долго ещё?
В бардачке лежала карта, но достать её значило бы признать, что они заблудились. Кир помнил этот лес — его было видно и с трассы, — но теперь и лес казался совершенно другим, как ненастоящая облепиха. В правильной реальности эта облепиха не успела бы дозреть.
— Скоро должен быть выезд к Родникам, это посёлок у железной дороги. — Он весьма смутно представлял себе, как эта дорога между сосен-зубочисток выведет их к станции, но приходилось верить пунктирной линии на карте. Некуда деваться.
Влада повертела в руках надкушенное яблоко и выбросила его в окно. Наверное, ей пришли в голову те же мысли, что и Киру. Яблоки и персик больше не пахли тёплым сентябрём. Теперь от них тянуло пустотой и пылью.
Снова потянулись поля — непаханые, заросшие дёрном, с пупырышками байбачьих кучек. Сусликов видно не было, то ли спрятались, то ли не существовали в новой реальности. Дорогу исковеркали взрытые трактором борозды.
Объезжая одну из них, Кир не рассмотрел нору у левого колеса. Удар был такой силы, что он налетел грудью на руль. Влада повисла на ремне безопасности, тщетно пытаясь вдохнуть.