Влада очнулась — и вышла на этаже. Кабинет врача оказался в самом конце разветвлённого коридора. Здесь же заботливо поставили ряд пластиковых кресел, но сидеть она не могла и встала — у окна, за которым был тихий морозный город. Хоть бы немного отвлечься.
Она закрыла глаза всего на секунду, а в сознание уже хлынула темнота и запах сырого брошенного подвала. Невыносимо болела нога. Влада лежала на полу и не могла подняться, и тихо стонала. В голос закричать не могла — голос не подчинялся.
— Вы по записи?
Она вздрогнула и обернулась: из-за двери на неё смотрел мужчина в спортивном костюме. В пустом отростке коридора они были одни, а значит — это врач. Надень он крахмальный халат, и Влада соврала бы, что нет, она не к нему и вообще заблудилась. Но пришлось кивнуть.
— Проходите.
Стул находился чересчур близко. Вот бы передвинуть его назад. Так она оказалась лицом к лицу с врачом. Он взял из её рук направление, раскрыл журнал и принялся писать. Спросил, не отрываясь:
— Рассказывайте, что вас беспокоит.
Раз уж пришла, нужно говорить. Влада отвела взгляд.
— Я вспоминаю то, чего не было.
— К примеру? — Он посмотрел внимательно и сочувственно, так, словно ему и вправду было дело до её воспоминаний. Серьёзный мужчина в очках, и ручка покачивалась в его пальцах, как будто раздумывала, клюнуть ли станицу в большой клетчатый бок, или не клюнуть.
— К примеру, я всё время вспоминаю какой-то подвал, там сыро, пахнет плесенью, темно. И меня заперли в нём. Я не могу найти выход.
Ручка всё-таки ткнулась в журнальную страницу, ещё пару слов он написал и замер. Влада не могла разобрать, что это за слова, хоть и сидела довольно близко.
— Почему вы думаете, что этого не было? Может, в детстве или в какой-нибудь книжке?
Влада втянула воздух, как будто собиралась нырять. Воздух пах шоколадом.
— Я точно знаю, что не в детстве. В этих воспоминаниях я уже взрослая, я даже помню, как я одета. Но это не всё, есть ещё и другие воспоминания. Например, дом на самом краю деревни, рядом с железной дорогой. Ночью там так темно, что видно целую россыпь звёзд. Помню собаку в будке, и имя её такое странное, Генерал что ли. А я выросла в городе. Я в жизни не бывала в деревне, спросите хоть у моих родителей.
Врач свёл руки под подбородком.
— Давно это у вас?
— Давно. С пятнадцатого сентября. Я запомнила.
Даже если он не присвистнул, Влада почувствовала, что ему очень хочется присвистнуть.
— Почему вы пришли сейчас? Вы же сами пришли?
Она кивнула: сама. В голом отростке коридора её никто не ждал.
— Просто я больше так не могу. Раньше это было редко и не так ярко. А сейчас — постоянно, без конца. Иногда я просыпаюсь ночью и не могу понять, где я: у себя дома или в том подвале.