Кольца Анаконды (Горюнов) - страница 71

— А у себя?

— Тоже.

— Вы аполитичны.

— Не совсем так, но сотрясать воздух словами не хочу.

— А выпускать пар негодования?

— Я его не коплю, чтобы потом стравливать в свисток, как паровоза, у которого КПД — 4 %.

К нам подошли еще несколько человек и прислушивались к беседе, на мою последнюю фразу раздался смех.

— Ну, вот видишь, Билл, что молвит представитель Европы.

— Да что вы меня учите! Я же знаю, что через неделю, после того как нам дали эту сенсацию, она уже не представляет интереса. Есть факт ареста, обмен. Только дыры какие-то большие во всем этом. Ладно, эта тема в прошлом.

Я поднялся и пошел по залу, отыскивая глазами Риту. Она стояла с четой Бруксов и Моррисонов, я подошел к ним и поздоровался.

— Что газеты обсуждают шпионский скандал? — спросил Фил.

— Это их работа. Если не будет скандалов им надо закрываться.

— Это верно. А вы, Жан, как относитесь к шпионам?

— Я к ним никак не отношусь, — пошутил я.

— Но остаетесь человеком, который много знает.

— Это, к счастью, не запрещено, ни одним законодательством в мире.

— Как ваши успехи? — вступил в разговор Брукс.

— Спасибо, все хорошо, вы же не ждали другого ответа?

— Не ждал, — ухмыльнулся он. — А все эти разговоры, скандалы, обычная рутина спецслужб. Вы наверно и это знаете?

— Могу только догадываться.

Я понимал, что остаюсь в поле его зрения, и помнил об этом. Далее, по требованию женщин, разговор перешел на темы, не имеющие отношения, ни к политике, ни к делам. Около десяти мы попрощались с хозяевами и уехали в гостиницу. Утром вернулись в Нью-Йорк.

Ззадачу свою я выполнил.

Всех пятерых, как и говорили на дне рождения, потом обменяли на агентов ЦРУ в Москве. Стороны остались при своих интересах и все потихоньку успокоилось. Не знали только в ФБР того, что это не их операция против русских, а операция русских против ФБР.

Что касается меня, то мне оставалось работать до получения нового задания, выполняя прежнее по сбору информации и расширению круга знакомых. Хотя кто знает, через какое-то время я могу вернуться в Европу, в свой привычный мир, но я и сам не знал, какой он для меня.

На сегодня все было сделано. Кольца разжались.

Я улыбнулся сам себе и произнес вслух:

— Вот так вот.

Н.Новгород 2013 г.