Я посмотрел на него в упор, призывая начать.
— Мне говорили, что вы умный, не ординарный человек, — начал он.
Ну вот, разродился, наконец, — подумал я, и не меня выражения лица спросил:
— Я не стремлюсь к славе, но приятно, что меня знают в столь отдаленных уголках, я не считаю себя фигурой раной Черчиллю.
— И про то, что вы умеете владеть лицом.
— Чтобы им владеть, его надо иметь.
— Никаких сомнений, что вы его имеете. Но вас не интересует, кто мне говорил?
— Интересует, — ответил я, понимая, кто в Англии мог меня знать, — но спрашивать не буду. Сами скажете.
— А если промолчу?
— А как вы тогда будете выстраивать разговор? Сошлетесь на слухи при дворе королевы? Я вот привык задавать вопросы, на которые хочу получить ответы, и без догадок. Зачем задавать вопрос, если знаешь ответ, а в любой беседе есть лимит вопросов, исчерпав ответы на которые собеседник устает. Поэтому много собеседник сам скажет, порой больше, чем спрашивают.
— Разумно. Сведения о вас не преувеличены.
— Так может быть, перейдете к сути? Раз вы получили обо мне информацию, и достаточно быстро, то значит, сделали запрос не голубиной почтой.
— Я понял, что вы догадались от кого информация.
— Я не гадалка.
— Вы правы, — словно не слыша мой ответ, произнес Марк. — Мне сказал о вас Александр Браун, — и замолчал, смотря на мою реакцию.
— И что он рассказал? — спросил я буднично, не проявляя особого интереса.
— То, что вы сообразительны и что с вами можно иметь дело, но предупредил, что давить бесполезно, можно только попросить, если вы согласитесь.
— Он вам сказал, откуда знает меня?
— Нет, об этом разговора не было. Он попросил передать вам, что если у вас будет возможность помочь мне, то он благодарен вам.
Это было не плохо. Не хватало, чтобы в МИ-6 говорили обо мне на каждом углу. Значит операция в Китае, не доступна, — отметил я про себя.
— Что вы хотите?
— Мне нужен выход на аппарат эмира.
— Вы думаете, я туда вхож?
— Пока нет, но у вас хороший знакомый.
— Что вы хотите получить от него?
— Нас интересует для начала знакомство с ним, общение, чтобы можно было оценивать настрой во власти.
— Для чего?
— У нас здесь экономические интересы и нам не безразлично, что за планы у правителей.
Так, снова наши интересы пересекаются, а мне это было совсем не нужно. Я не собирался отдавать им канал с Омаром, и остаться в стороне. Мне следовало их познакомить, но с выгодой для себя. Я не мог позволить давить на него еще с их стороны, хотя пока и с моей давления не было. Я подозвал официанта и заказал мартини. Пока выполняли заказ, я, молча, обдумывал ситуацию. Марк тоже молчал, понимая, что у меня идет мыслительный процесс. Официант принес мартини и удалился, а я чуть глотнув, продолжил разговор: