— Они там что, охренели? Какая нахер комендатура? У нас песец на подходе, зомби людей жрут, твари непонятные появились, а они решили хуями померяться! – возмутился Доронин.
— Ничего не могу поделать, – развел руками в стороны прапорщик–ВВшник.
— Ну а операция в силе? – задал интересующий его вопрос Сашка.
— В силе, в силе. Так что полчаса на сборы и айда.
На обширную территорию университета, бывшего в советские времена Севастопольским военно–морским училищем, выпускающим подводников–атомщиков, въехали не через центральные ворота, как вчера планировали Андрей с Павлом Степановичем во время разбоя, а через верхнее КПП, что находилось в метрах пятистах от реактора – прямо по дороге.
Колонну возглавлял БТР, резво летящий по прямой дороге, следом за ним шел автобус с бойцами, ну а замыкали колонну Павел Степанович, Андрей и Череп. Только теперь они уже двигались на машине Бондаренко – она была вместительней Нисана – все же восемь посадочных мест против пяти.
БТР на полном ходу снес хлипкие ворота КПП и влетел на территорию, чуть сбавляя скорость.
— Теперь внимательнее… – прохрипела рация, которую выдал местный кладовщик. – Первым делом зачищаем химкорпус. Спасатели, – это уже бращались к ним. – Вы остаетесь на улице, крутите бОшками, чтобы ни одна тварь не подобралась к нам с тыла.
— Принял, – нажав клавишу передачи, ответил Бондаренко. – А что это за химкорпус? – поинтересовался он уже у Сашки, который в нетерпении крутил головой как флюгер.
— Да вон! – махнул Череповец в сторону четырехэтажного серого здания, возвышающегося ниже от дороги, по которой сейчас двигалась колонна и чуть правее.
Территория университета в летнее время походила на огромный парк. Огромное здание в классическом стиле, раскинувшееся на вершине холма, по форме напоминающее чем‑то чайку с распростертыми в полете крыльями, было окружено высокими деревьями и редкими голубыми елями. Но это было в непосредственной близости от главного корпуса. Здесь же, на периферии основную массу зеленых насаждений представляли миндаль, алыча, кустарники айланта, листья которого отличаются очень резким и неприятным запахом, если их потереть в руках и софоры японские. Конечно, сейчас зеленые насаждения таковыми не были – весна ранняя, но миндаль и алыча вовсю цвели, не смотря на прошедший ночью буран, все следы которого к утру растаяли. Сейчас же снег остался лежать только в тени или же между засохшей рыжей травой.
Колонна спустилась вниз по дороге, потом развернувшись на развилке направо, поднялась к химкорпусу.
— А че он так называется? – снова задал вопрос Андрей, когда уже авто остановилось.