— Да! Точно! Сейчас милиция приедет и арестует этих психов, – закивала Наталья и тут же разрыдалась. – А я мужу не могу дозвониться!
— Не отвечает или «по за зоною» [18]? – чисто машинально, для поддержания разговора спросила Алёна.
— Не отвечает…
— Ну может, телефон где оставил и не слышит… Чё ты сразу кино себе крутишь? – попыталась упокоить соседку капитанша, хотя на самом деле в ее голове мелькнула мысль, что все может быть хуже, чем кажется на первый взгляд.
Ведь если бы Виктор не предупредил ее, то те упыри могли бы ворваться на этаж…. И тогда бы здесь было кровавое месиво… Хотя опасность все еще есть. Нужно глянуть, как там медсестры, забаррикадировали ли третью дверь.
— Наталья, успокойся. Все будет хорошо. Я пойду, позвоню мужу, узнаю, когда он приедет.
Алена снова вышла из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. В коридоре все так же было пустынно и тихо – даже дети не кричали…
Глянув направо, женщина увидела, как две медсестры о чем‑то спорят. И поспешила к ним. Только вот разброда и шатания в рядах славной оборонительной армии не хватало.
— Ну как? – кивнула она уже знакомой медсестре Лене.
— Заперли на ключ.
— А до начмеда дозвониться не можем – трубку не берет. И вообще – я слышала какие‑то крики с улицы… – поделилась своими наблюдениями вторая медсестра – худенькая и довольно симпатичная с толстой золотой цепочкой и увесистым кулоном на загорелой коже. Видать, муж либо российский военный, либо моряк.
— Да что там крики! На лестнице дежурную дожирают, пофиг на эти крики. – Кивнула в сторону лестницы Алёна. – Главное, чтобы никто из рожениц не устроил скандал – двери то со стеклом… их разбить – как два пальца об асфальт….
— Мы сейчас пройдемся по палатам, предупредим, чтобы не выходили, – предложила Лена.
— Да я уже донесла до них, что лучше сидеть и нос не высовывать, но все же…Лучше еще раз всех предупредить.
В запертую дверь, ведущую на вспомогательную лестницу, неожиданно застучали. Да какое там – забарабанили. Да так, что стекло ходуном заходило. «Неужели и на этой лестнице людоеды?» – мелькнуло в голове у Алёны.
— Откройте! Ну, откройте же! – послышался жалобный голос и снова раздался стук.
Женщина на какое‑то мгновение расслабилась, услышав человеческий голос, но потом снова вспомнила, что не время расслаблять булки, и насторожилась. Естественного освещения на лестнице не было – только лампочки. И те, в порыве экономии средств были в лучшем случае сорока ваттными.
Безымянная медсестра было дернулась в сторону дверей, но Алёна ее остановила – просто мелькнула в голове мысль, что теперь прежде чем сделать хоть один шаг нужно тридцать раз подумать, а нужно ли это делать. Сама медленно, вдоль стенки, как в фильмах про спецназ, подошла к прозрачному стеклу дверей и, аккуратно выглянув, осмотрела лестничную площадку. Возле дверей, уткнувшись носом в стекло, стояла «панда Кунг–фу» с округлившимся животом, и требовательно барабанила в стекло. Сходство с пандой предавала потекшая тушь, размазанная под глазами. На лестнице никого не было, но беременяшка все равно нервно озиралась, будто за ней кто‑то гонится. А может и гонится…. Лестницы то не видать.