И вот теперь, выйдя на крышу супермаркета, служившую по совместительству балконом, парень невольно повернул голову влево – как раз туда, где были окна соседской квартиры. И снова Степан усомнился в себе. Ему показалось, что кто‑то прошел мимо окна. Мужчина зашел в комнату, взял табуретку и вновь вышел на балкон–крышу. Балкон Степана от участка балкона соседа разделяла натянутая на две вертикальные железные трубы рабица, по которой мирно вился плющ из кадушки, стоящей возле стены дома. Мужчина поставил табуретку и, вскочив на нее, перепрыгнул через ограждающую сетку.
Квартира у соседа была однокомнатная. Как они там размещались вчетвером, оставалось загадкой. Все‑таки, хрущевки не блистали квадратурой и улучшенной планировкой.
Степан сперва заглянул в окно кухни, но ничего не увидел в темноте. Чертыхнувшись, он достал из кармана ключи, где брелоком служил светодиодный фонарик. Света от него хватало как раз, чтобы осветить себе в темноте дорогу. Ну или для того чтобы подглядывать в закрытые темные соседские окна. Кухня была пуста. При тусклом свете синего светодиода можно было разглядеть кухоньку – небольшой кухонный стол с ящиками, холодильник, плита, мойка, навесные ящики. Более подробно рассмотреть было просто невозможно да и не к чему – то, что в кухне никого не было, было очевидно и так.
Парень, пригнувшись на всякий случай, подбежал ко второму окну. В отличие от хозяев квартиры, которую Степан снимал, сосед не вывел дверь на площадку, оставив трехстворчатое окно, в которое мужчина сейчас и пытался заглянуть.
Здесь не пришлось подсвечивать фонариком – в комнате был полумрак, но благодаря работающему телевизору, можно было легко увидеть комнату в деталях.
Телевизор, судя по всему, стоял в углу, возле окна, поэтому Степану и не было его видно, только свет от кинескопа обозначал присутствие «ящика» в комнате. На хорошо освещенном диване напротив телевизора полулежал хозяин квартиры.
«Фух! Все в порядке!» – выдохнул с облегчением Степан, глядя на спящего соседа.
В конце комнаты угадывался силуэт старшей дочери – она неподвижно стояла в проеме двери, ведущей в коридор.
«И чего она там застыла? Тоже телик смотрит, одновременно приглядывая за чем‑нибудь на кухне? Не исключено. Ну, вроде все нормально…» Степан мысленно обругал себя самыми крепкими словами, которые только знал и собрался уходить, но кое‑что привлекло его внимание. Наверное, на какое‑то мгновение картинка на телевизоре сменилась на более светлую, но Степану явно померещилось, что стоявшая в проеме девочка в крови. Было такое чувство, что желудок ухнул в пропасть, а ноги стали ватными. Мужчина негромко постучал в стекло – никакой реакции не последовало, Степан постучался снова, и чуть было не стал заикой.