Недалеко от лагеря дети играли в мяч. Собственно, и «дети», и «играли», и «мяч» — понятия людские, и нечего их навязывать другим цивилизациям. Все же, проходя мимо, Шивон думала о них именно так. Гуудху, гигантские опята с десятками отростков, собирались и запускали в воздух бесформенный тяжелый предмет. Предмет зависал в тумане. Они ждали. Они могли ждать, не шевелясь, пока здешнее солнце не западало в свою траншею. Местные умели видеть сквозь туман. Предмет в конце концов ложился на землю; как и кто выигрывал, было неясно. Шивон садилась рядом и смотрела. Вычислила название предмета — гиг. Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что наблюдает две параллельные игры.
Они играли бок о бок — гуды и тауки, испытывая странную необходимость находиться вместе и быть отдельно — ни траектории игроков, ни траектории снарядов никогда не перекрещивались. На планете, беспорядочно разрисованной траншеями, где не было и следа городов, черту провели так же четко, как посреди улицы в северном Белфасте.
***
«Гаэллин, — подумал ее друг. — Тебе на “н”».
«Нью-Иерушалаим», — среагировала Шивон.
«Марс», — подумал траепала.
«Я нашла черту», — подумала ему Шивон.
«Что случилось с местом, где ты живешь?» — подумал траепала.
«Это долгая история, — ответила Шивон. — Хорошее дело — полет в космос. Возвращаешься из рейса — а твоей страны уже нет на картах. Приходишь из следующего — а ее уже нет... вообще».
«Тебе на “с”», — подумал траепала.
***
Они еще поиграли в «планеты» и послушали «Калифорнийскую мечту», а потом до Гу взрывной волной докатились результаты Таукитского соглашения. Гу объединялась с Худу; Гу становилась независимой. Траншеи ожили и шумели. ГСА успокаивалась. Миротворцы засобирались отчего-то домой.
— Решили наконец — и слава богу, — сказал какой-то землянин. Внеочередные рейсы «Эйр Галакси» улетали на Гхуа и Таук. Шивон отмалчивалась.
Никто не знал, откуда достали бомбы. Рассказывали, что купили у ливийцев, а тем продали русские. Говорили, что вовсе не у ливийцев купили, а у иракцев; у китайцев; у американцев. Говорили, что cтянули у самих англичан из-под носа. Хотя такое никто не станет держать на складе.
«Мы привыкли следить за ГСА, — подумала она другу. — А теперь взбунтуются те, кто с самого начала был против объединения».
«Их сейчас меньше», — подумал траепала.
«Вот именно».
Друг поднял к ней голову-пирамидку.
«Самое смешное, тогда мы радовались, что все кончено. Драки и перестрелки, и когда вертолеты по ночам спать не дают — мы думали: зачем это, теперь все будут жить мирно».